и покрытом струпьями лице ползали насекомые.
– Имя! – провыла нищенка, вцепившись в карету. Сзади кто-то из стражи пытался оттащить женщину, но она не обращала внимания. – Имя! Дайте мне имя! Молю! Имя! Госпожа! Дайте мне имя! – прокричала она и исчезла в толпе.
Лика прижалась к родителям. От испуга она тяжело дышала. Безымянная женщина была неправильной. Сломанной. Как будто у неё не было лица или тени.
– Только не заплачь, – предупредила мать, – вся косметика потечёт. Не обращай внимания на безымянных. Они не стоят твоих слёз.
– Не будь так сурова, Дора. Большинство из них выросли сиротами.
– Да, но порядочным сиротам имена дают хранители веры. Эта женщина совершила что-то плохое, раз осталась без имени.
Матар потянулся погладить дрожащую Лику по голове, но Дора убрала его руку с возгласом:
– Причёску испортишь!
Карета подъехала к парадным воротам дворца. Матар подал руку сначала жене, а после – Лике.
Она замешкалась. Выходить из кареты не хотелось.
«Что будет, если велеть кучеру гнать лошадей подальше отсюда?» – подумала Лика. Она понимала, что кучер не посмеет её ослушаться, но несколько часов свободы не стоили того скандала, который последует после такого бегства.
Лика вздохнула и сделала шаг на подножку.
«Подобрать платье. Держать голову прямо».
Дверца кареты со щелчком захлопнулась за спиной, и двор, полный гостей, взорвался аплодисментами.
Лика шла впереди и неловко кивала всем подряд. Люди пожирали её взглядами. Чувство наготы усилилось настолько, что едва удавалось бороться с желанием постоянно поправлять лиф и лямки платья. Мать строго-настрого запретила так делать.
«Не споткнуться. Держать подол. Смотреть, куда ступаешь, но надолго взгляд не опускать. Улыбайся, улыбайся, улыбайся!»
«Если нет иного выхода, используй их же оружие, дочка», – вспомнила Лика слова отца. Облизнув губы, она начала рассматривать людей. У гостей из-за Шёлкового моря в волосах торчали длинные красивые перья, а жители севера облачились в меховые жилетки, хотя на улице было тепло. Несколько мелких лордов в сопровождении жён и детей смотрели на Лику не только с любопытством, но и с завистью. А вот западные господа её откровенно напугали. Их взгляды не выражали ничего, кроме недоумения.
– Отец, – спросила Лика, – кто эти люди?
– Это бывшие рабовладельцы. Видишь, как их оттеснили? А сразу за ними стоят двое из отрицателей. Держись от них подальше.
– Но почему?
– Позже объясню.
– Прекратите оба! На нас весь двор смотрит! – прошипела сквозь улыбку Дора.
Когда они подошли к лестнице, к Лике тут же подбежал слуга.
– Сто ступенек, госпожа. Я помогу вам. Вот так, осторожно.
Она почувствовала, как запылали щёки. На вид мальчик был того же возраста, что и она, но наверняка куда
