долго я здесь просижу? Что вообще будет дальше?»
– Эй! Малышка! Слышь, малышка!
Лика вздрогнула.
Как этот осипший, хриплый голос мог принадлежать человеку?
Говоривший притих, чтобы прохаркаться.
– Тут мои приятели говорят, что ты подарочек для принца! Что, не пришлась по вкусу? Хе-хе! Эй! Слышишь меня! Ты что, глухая? Эй! Молчать невежливо! Ну, скажи чего-нибудь!
– Не слушай этого болтуна, – отозвался смотритель. Он сидел за столиком и что-то писал в толстой книге. Его уставшее старое лицо освещала маленькая свеча. – Ему тут сидеть долго, а за тобой вот-вот придут. Ни с кем не говори. Сиди, успокаивайся. – Он обмакнул в чернила кончик пера.
– А старик дело говорит! Ему лень даже поднять зад, поэтому и поселил тебя поближе к выходу, чтобы ходить далеко не пришлось! Хех!
Лика шмыгнула носом, не поверив ни слову. Ведь принц назвал её воровкой!
Как-то раз один мальчишка повадился воровать в их саду. Отец рассказывал, что, когда мальчика поймали, неделю продержали в клетке. А сколько Лика здесь пробудет, страшно было представить.
– Эй, малышка! Ну, малышка! Спой, птичка, знаешь, как здесь тоскливо?
– Заткнись ты, дай поспать!
– Сам заткнись! Такое событие. Эй, Гард! Ты там как, видишь её? Опиши девчулю!
Недалеко от Лики зашуршала солома. Краем глаза девочка увидела, как в клетке напротив поднялась большая тень. Заключённый, которого назвали Гардом, просунул через прутья огромные, чёрные от грязи ладони. Дальше руки каторжника обхватывали жёсткие колодки.
– Маленькая, – пробасил он. – Чистенькая. Из богатеньких. Ножки длинные, как у жеребёнка.
Лика подтянула колени к груди, прижала платье как можно плотнее к телу.
– Шейка тоненькая. Пальчики, должно быть, ловкие. Разноглазая. Сладенькая.
– Гард! – не подняв головы от письма, громко сказал смотритель. – Ещё одно слово, и я потушу факел.
Человек тут же отошёл от решётки. Лика вся дрожала. Не покидало ощущение, словно её раздели и трогали, трогали, трогали! Она обхватила голову руками и уткнулась лбом в колени.
– Он боится темноты.
Этот голос был совсем рядом – за стеной, но вряд ли его слышал кто-то, кроме Лики. Почему-то он показался знакомым.
– Ты ведь табесценная?
Спина тут же вспотела. Лика замерла, как мышка, побоявшись даже глубоко вдохнуть.
«Меня здесь нет, меня здесь нет, это всё не взаправду!»
– Можешь неотвечать. Требуй равного суда. Призови шкатулку икапни нанеё своей кровью. Ты будешь под защитой Двуликой. Неотпускай шкатулку обратно: как только она исчезнет, равный суд начнётся. Поэтому жди. Корона захочет решить конфликт мирно. Когда всё закончится, тебе помогут бежать изИлассета.
У Лики от страха стучали зубы.
«Почему?» –
