пришла поговорить по поводу Вашего неправомерного отказа на мой запрос о предоставлении информации на ряд сотрудников управления по борьбе с экономическими преступлениями.
– Ах, значит это Вы, – последнее местоимение он протянул с особой интонацией: – Та самая Кира Авруцкая из следственного.
– В каком смысле та самая?
– Удивительно, как сложен мир. Мы учились в одной школе, наши родители хорошо общались, но Вы даже не узнаете меня.
– Простите за мою наглость, но я ходила в школу ради учебы, а не знакомств, поэтому, увы, не запоминала людей из других классов.
– А как же лыжный турнир, где Вы обошли меня на последнем круге?
Кира почувствовала, как неприятный шок кольнул в ее сердце, однако, сохраняя деловитую отстраненность, она старалась не подавать вида.
– Не грустите Вы так, вон отец потом со мной месяц не разговаривал после того, как узнал, что меня обогнала девчонка из младшего класса. Но все-таки я рад Вас увидеть, – Калинин приветственно протянул ей руку.
Авруцкая пожала его ладонь в ответ, и в комнате вновь воцарилась тишина. В этот раз прервать ее решила уже посетительница.
– Никита Алексеевич, обоснуйте мне Ваш отказ? Информация о передвижении сотрудников в указанный период помогла бы мне доказать тот факт, что они вывозили незаконно полученные средства за границу.
– Значит, по Вашей версии три бедных капитана милиции вывозят деньги в заграничные офшоры, я Вас правильно понимаю?
– Да, и эти деньги были незаконно получены ими за фальсификацию доказательств в уголовном деле о мошенничестве в особо крупном размере.
– Вы сейчас хотите сказать, что сотрудники главного управления по борьбе с экономическими преступлениями покрывают каких – то мошенников? Вы в своем уме? Дело было закрыто из-за отсутствия состава, никто бы и не уничтожил доказательства, которых не было изначально.
– Но следователь сам на допросе признался, что слышал разговоры оперативных сотрудников о получении денег от некоего лица.
– И Вы решили, что это были именно эти сотрудники и именно этот мошенник деньги им дал? Я обращался к Вашей помощнице по поводу данного дела, у Вас даже нет записей с камер, которые бы доказывали передачу взятки. Так почему Вы возбуждаете дело, несмотря на отсутствие фактов вины?
– Видеосъемка не является обязательным доказательством в уголовном процессе. Я провела множество других следственных действий, которые доказали вину. И я просто прошу у Вас просто информацию, которая поступила в Ваше управление из МВД, а не обвинительный приговор.
– Вы не предоставили ни единого аргумента, исходя из которого я должен Вам эту информацию передать. И согласно закону «О государственной тайне», а также внутреннему регламенту ФСБ, я не имею право разглашать Вам секретные данные, допуск к которым у Вас отсутствует. Думаю, наш разговор окончен.
Кира
