ами рук, внутренности согревал недавний алкоголь. Дни пролетали беззаботно.
Я взглянула на уведомления. Не одного звонка от родителей за всю ночь. Не так странно, чтобы я переживала, но даже сообщения не было. Что мне оставалось это пожать самой себе на пустой улице плечами и двигаться дальше к высотке. Поднявшись на лифте, я открыла дверь и вошла в квартиру.
Было тихо. В темноте я расстегнула лямку каблуков и прошла по коридору в столовую объединенную с гостиной. Признаться, я не была особо тихой. Каблуки упали на плитку настолько громко, что звук ударился об стены.
Неаккуратность пьяных рук.
В таком случае ко мне бы уже вышла мама и одарила бы меня недовольным взглядом, но сегодня квартиру накрыло глубокое молчание.
Прошла сначала в свою спальню, скинула куртку и потом встала в проходе. Прислушалась. Совсем беззвучно от чего в ушах я начала слышать собственный писк.
Я остановилась около дверей спальни родителей и надавила на ручку, тихо приоткрывая ее.
– Спите? – шепчу я.
Замечаю, что окно приоткрыто и занавески мирно били его край.
Они всегда особенно крепко спали, когда ночной воздух гулял по комнате.
Я улыбнулась и прикрыла дверь, поплелась в свою спальню и упала на кровать. Сегодня подушка, казалось, особенно нежной, а запах куда приятнее. Я прикрыла глаза в расчете пролежать так не более пяти минут, однако, веки стали тяжелеть, а поднять собственное тело труднее, чем несколько минут назад. Так, я уснула окончательно.
Мне снился сон. В нем было что-то чудесное и по своему особенное, но как бы я не напрягалась мне не удалось вспомнить, что же это все таки. Но одна я помню точно. Чувство тяжелой тоски, чувство рвущие груди и слово «Прощай».
Я поднялась с кровати и ужаснулась от своего вида. Вчерашние платье в пятне на груди неприятно облегало тело, а волосы превратились в черную мочалку.
–Мне мать голову открутит, – проговариваю я скривившись своему отражению и смотрю в окно.
По ту сторону уже кипела жизнь города. Я взяла смартфон и посмотрела на время. Было десять утра. Выхожу из спальни и снова останавливаюсь в проходе.
Со стороны кухни не слышалось, что кто-то суетится с посудой, как это было обычно. Я прошла в столовую и там на удивление все было чисто, а самое главное – никого.
–Мам? Пап? – громко позвала я тех, стоя посередине помещения.
Ничего.
Неприятное чувство кольнуло грудь. Не сказала бы, что я пугливая, но сейчас ситуация была странной как никогда. Я быстрыми шагами дошла до двери родителей. Под дверями ступни ног почувствовали неприятный холод. Я открываю дверь и
вступаю невидящим взглядом в спальню.
– Мам?!
Я останавливаюсь и влетаю в дверь. Закрываю рот руками. К горлу подступает муть, а сердце бьется так будто пробьет ребра. Не может быть.
Нет.
Нет и не как иначе.
– Это…это.
Я закрываю дрожащими руками глаза. Я настолько к ним сильно прижалась будто бы защитилась от того, что увидела сейчас.
– Нет, пожалуйста, – дрожащим голосом проговариваю я. Только, кого я молю?
На кровати лежали две фигуры. Настолько знакомые мне, настолько родные, что образ стоящий перед взором вызывают град слез и истерику.
– Мама! Папа! – кричу я останавливаясь перед ними и садясь на корточки. – Пожалуйста…
Лицо отца было бледнее, чем стены комнаты. Его веки не вздрагивали, как это было обычно, а губы были сухие как никогда прежде. Я взглянула на его запястье, которое было перерезано и мирно свисало над полом. Лужа кровь образовавшиеся на мраморе пугала куда сильнее, чем белые лица. Реальность была настолько неправдоподобной, что я хотела засмеяться если бы не собственные слезы и тремор рук.
Это правда.
Я быстро встала, поднесла пальцы к носу папы и все было ясно. Его не стало.
– Нет! – мой голос сорвался, я опускаясь рядом. – Папа, это розыгрыш?
В ответ я получила ничего, лишь звук стрелки передвигающиеся по циферблату. Я резко встала и обогнула кровать к стороне мамы так быстро, будто мы надеялась на то, что она жива. Она точно жива, невозможно чтобы все так? Верно?
Я приложила пальцы под нос и в конечном свалились на пол громко рыдая. Они лежали на кровати с перерезанными запястьями настолько умиротворено словно это естественно. Не в силах видеть больше я отвернулась к стене.
Я потеряла все в один день. Возможно, если бы зашла той ночью, то они бы
