посмотрела на Гарри, тот внимательно слушал меня в руках с пузырьком и грязной ватой. Продолжила.
– Я плохо поняла, но я была похожа на одну девушку, которая им была нужна. Меня отпустили. Как-то так.
– Ты видела лица?
– Да. Там было много людей. Я заполнила только более менее одного. Скорее он был главным.
– Странно. Очень странно.
Я согласна кивнула и после этого весомее почувствовала усталость.
– Я хотела бы выпить обезболивающие и пойти спать, – проговорила я убирая волосы назад.
– Да, конечно. Вот, – он протянул мне из аптечке анальгин и я с благодарностью приняла его.
– Семейно воркуете? – прослышав насмешливый голос за спиной и я повернула голову. К нам подошел Айзек в черной кожанке и зачесанными волосами назад. В клубе был?
– Ого, кто это тебя? – удивлённо с поднятыми к самому верху бровями спросил он.
– Приятные жители Нью-Йорка, – проговорила я вставая
– Никогда не сомневался в их дружелюбие, – усмехнулся двоюродный братец цепляя мой взгляд, когда я прошла мимо него. – Люблю Нью-Йорк!
– Айзек, прекращай.
– Как скажешь, дядя Гарри
Я кинула взгляд на Гарри, тот начинает тихо закипать.
– Терпения тебе, дядя, – произнесла я и многозначительно посмотрела на его сына. Тот лишь закатил глаза и я ушла из гостиной, оставляя их одних.
– Ты сделал то, что я просил?
Дальше я не слышала потому, что уже поднималась по лестнице в свою спальню. Вечер был абсурднее некуда и только сегодня я мечтала закрыть быстрее глаза, чтобы перейти из реального ада в кошмары моей головы. Но перед сном я просунула руку в наволочку и вынудила оттуда блокнот. Вновь прошлась глазами по знакомому почерку «Прости, будь осторожна» и закрыла его.
Действительно ли их преследовали? Что если нет и это все больные фантазии отца? Помниться, их поведения последнюю неделю было странным, казалось, они были в постоянном напряжении, но я не тревожила их по этому поводу. Думала, работы много…
Я виновата? Возможно, есть моя вина?
Сердцебиение участилось.
Если бы, я зашла той ночью в комнату? Eсли бы, я поинтересовалась все таки что случилось?
Я грубо закрыла руками уши. Будто бы таким способом изолировалась бы от громких мыслей в голове. Однако они росли, а фантомная вина стала обретать смысл.
Я должна была быть чуткой к ним. Я ужасная дочь.
– Черт.
