той после смерти одинокой родственницы. Те дамы пахли резкими дешёвыми цветочными духами, иногда с примесью алкоголя. От неё же исходил сладковато-кислый запах пота, перца, смешанного с чесноком и горьковатой сигаретной дряни. Именно так для Алисы в последнее время пахли домашний уют и спокойствие.
Слёзы накатывались на глаза вновь.
– Ну, малыш, – пухлая ладонь опустилась на спину подруги, оглаживая выпирающие сквозь кожу и одежду позвонки. – Теперь давай ты без истерики объяснишь мне, почему оказалась у меня посреди ночи на пороге в одной лишь сорочке, плача и вереща як полуденица? Как ты вообще до меня добралась со своего посёлка?
– Просто… – Алиса нахмурилась, дёрнув вздёрнутым веснушчатым носиком. Говорить о том, что сестра любезно подвезла её до города и оставила у подъезда Светланы, почему-то не хотелось то ли от злобы на Марину и весь мир, то ли от стремительно подбирающегося стыда за проявление лишних эмоций.
Девушка замерла, прислушиваясь к ощущениям и боясь разреветься вновь.
Далеко не было столь просто. Не важно, закрыты ли были веки, перед её взором из раза в раз оказывались кадры из дома. Место, в котором она должна была чувствовать себя лучше всего.
Не хотелось показаться слабой, а уж тем более перед Светой, которая излишне паниковала по любой причине. Обременять её не хотелось, видя из раза в раз как та, еле волоча ногами доползала до дивана и моментально засыпала.
Последние пять месяцев казались сущим адом, после ужасного известия в августе.
Девушка толком не помнила, как с отцом домчалась до поликлиники, как бросили машину посреди двора и как ворвались в морг, видя бьющуюся в истерике сестру над койкой с телом, скрытой белоснежной простынёй. Она была той, кто опознала покойницу как свою мать – Добронравову Елену Михайловну.
Елена с пробитой головой была найдена группой подростков на заброшенном пустыре на юго-западе Ульяновска, отведённого некогда на постройку детского центра творчества. Она лежала лицом в землю, зарытая на половину в земле. Золотая цепочка, серьги и серебряный браслет были при ней. В нескольких метрах от неё был найден паспорт гражданки РСФСР в небольшой сумочке, по которому её предварительно смогли идентифицировать. Следователь Семёнов Роман Андреевич, взявшийся за это дело, утаивал перед родственниками обстоятельства дела. Морщась и стыдливо опуская глаза в пол, чуть слышно тот заявил, что мотив убийства был пока не ясен.
Похороны также прошли как в тумане. Подготовка документов, отпевание, гроб, кладбище – всё это проносилось мимо девушки настолько быстро, что та не заметила, как прошли эти месяцы.
Но ей отчётливо врезались в голову короткие жуткие кадры. На них была сама Алиса, что в чёрном платье сидела на коленях и, сгорбившись над материнской могилой, пронзительно кричала, срывая горло. Ногтями впиваясь в землю, она истерично била кулаками по поверхности, не в силах успокоиться, пока её за плечи оттаскивала в сторону Марина.
Убийцу
