ощущением, после которого резко наступила растерянность.
На счет «три» виновник торжества задул с первого раза все свечи, и пространство на пару секунд погрузилось в темноту. Затем бодрый голос ведущей продолжил праздник:
– Дорогие гости, возвращайтесь на свои места! Сейчас наши официанты принесут вам десерты, включая знаменитый торт «Три шоколада» от шеф-повара Анатолия Борщевского.
Из колонок громко запела Аллегрова со своим бессменным хитом «С днем рождения!», в зале началось движение из официантов и гостей. Официальная составляющая торжества подходила к концу. Сейчас фотограф сделает еще несколько кадров, ведущая покинет гостей, и обстановка станет совершенно расслабленной. На этой части праздника оставаться мне было уже совершенно неуместно, но как ехать домой, если я подшофе. «Думать, Машенька, надо было до первого бокала», – произнесла я вслух.
Заметив в толпе решительно настроенного Степашина, я, стараясь быть как можно менее заметной, потопала в противоположную от него сторону. В принципе, мне был совершенно не нужен его личный шофер: я могла сейчас заказать такси, а машину забрать завтра. Окрыленная идеей незаметного побега, я направилась к двери, а позади меня, словно огромное многоглавое и совершенно нетрезвое чудище, шумела толпа.
Улица встретила меня запахом первого весеннего дождя. Я присела на ступеньку крыльца: лестница, защищенная темно-серым навесом не успела промокнуть. И только сейчас, под напором прохлады апрельского вечера, вдруг осознала, что забыла свой клатч в ресторане.
Ай да я. Ай да дура в квадрате. Ни телефона, ни ключей от машины, ни денег… Нужно было вернуться за сумкой, но мне совершенно не хотелось вновь отправляться в душный зал и лавировать между пьяными гостями, параллельно спасаясь от пластического хирурга с его жадными до моей пятой точки ручонками.
Дверь позади меня распахнулась, и мое одиночество нарушил тот самый Василий, от которого я так старательно пыталась сбежать.
– Мария, а я тебя везде ищу.
Я удивленно отметила, что язык у него не заплетался. Почти. Хотя бокал из рук, насколько я помню, он весь вечер не выпускал. Но вот на «ты» мы вроде так и не перешли. Или, может, поглаживания попы автоматически переводят на более близкий уровень общения?
Он приземлился на ступеньку рядом со мной и достал сигарету.
– Что ты тут одна делаешь? – закурил Степашин и приобнял меня за плечи.
Я поморщилась.
– Воздухом дышу. Мне уже пора домой.
Я его даже не отшила, но думаю, что ледяной тон моего голоса о многом сказал. От негодования мой ухажер аж выронил свою никотиновую палочку. Она скатилась по ступенькам и потухла, упав прямо в лужу. Васе было совсем не до этого. Еще бы. Его добыча уходила из рук. Он стиснул меня в своих объятиях еще сильнее.
– Мне тоже пора. Так поедем ко мне?
Он наклонился к моей шее и начал засасывать
