встать, но понял, что сделать мне это трудно. Странно, что меня почему-то никто не разбудил: ни дежурный, ни даже прапорщик. Оглядевшись, неожиданно делаю для себя удивительное «открытие». Как ни в чем не бывало, на соседней койке спит, кто бы вы думали? Конечно, Юрок! Я стал его тормошить, чтобы немедленно обо всем расспросить. Однако он, открыв глаза, нехотя произнес:
– Ну, дай поспать-то, я устал, тебя еле-еле дотащил сюда, хорошо, ребята помогли.
Я удивленно спросил:
– А что такое было, ведь ты… Когда прилетел-то?
Тот пристально взглянул и сказал:
– Пить надо меньше, что забыл, все как было? Как песни орал, дневальных ругал. Выпили мы всего-то по одной бутылке самогона.
Я был немало удивлен, но вместе с тем и обрадован тем, что все так легко обошлось, и Юрок с нами. Но этого ему не сказал, взял мыло и полотенце и пошел умываться. Подойдя ближе к туалету, услышал голос Санька, который ругал какого-то «фазана» за то, что тот плохо шугает молодых.
– Вы, «фазаны», должны гонять и «духов», и «черпаков», а то они обуреют! Мыть полы сами будете? Нам все по барабану, а вам тут еще жить.
Увидев меня, Санек кивнул и спросил:
– Ну как, после вчерашнего, голова-то не болит? Опять скажешь, все выпили! Никогда с собой не принесут вина, хоть выручай их, хоть нет. Тут он разошелся и выругался матом.
Я стоял, не зная что ответить, и лишь в душе понимал: Юрок был прав. Все подтверждается, и он не шутил, когда говорил, что я был пьян. Однако было странно, голова совсем не болела, была абсолютно свежей, правда, чувствовалась слабость в организме. Но это можно списать на общую усталость.
Пока я умывался и вытирался, стал свидетелем одной потасовки. «Фазан», которому Санек давал наставления, сразу резво взялся за дело. Увидев молодого, медленно идущего умываться, придрался к нему, а тот был богом не обижен.
– Эй, ты, взял тряпку и иди за мной!
Молодой заморгал глазами:
– Да я еще не умывался. Почему я?
– А меня это волнует? Почему ремень висит, а?
– Только что ослабил…
– А ты борзый? Обурел, что ли, так отвечать? А ну, равняйсь, смирно! Давай, упал – отжался!
Но молодой стоял, как упрямый бычок, глаза опустил в пол, отжиматься не хотел. Тогда «фазан» принялся его дубасить ладонями рук по туловищу, чтобы не было синяков. Тот терпел сначала, потом не выдержал и стал отбиваться, завязалась возня. Все молча смотрели, никто не вникал, – не принято. Здесь так! Мутузили они друг друга, как могли, но неожиданно подошедший Юрок остановил эту потасовку.
– Так, оба убежали отсюда!
Дерущиеся стали отходить нехотя друг от друга. Юрок обратился сначала к молодому:
– Э, служба медом, что ль? Старший призыв тебе уже не авторитет? После отбоя ко мне подойдешь, понял?
Тот кивнул, что понял его.
– А
