по коридору, ее шаги отдавались глухими ударами по полу. Каждый шаг приближал ее к лестничной площадке, месту, которое казалось ей последней надеждой найти сына. Когда Ирина добралась до лестничной площадки, она остановилась перед подсвеченными цифрами, которые показывали этаж. Цифры перед ее глазами казались искаженными и переливались, словно живые. Они менялись, искажались, уходили из вида, но наконец она смогла разглядеть – 17. «Как это возможно? Мы же остановились на 12 этаже…» – думала она, моргая, стараясь зафиксировать взгляд на цифрах, которые теперь казались ей чем-то невозможным. Не найдя на лестнице следов Даниила, она решила спуститься обратно на двенадцатый этаж, надеясь, что это всего лишь злой трюк ее взвинченного сознания.
Она мчалась вниз по лестнице, сердце бешено колотилось в груди, словно пытаясь вырваться наружу. Каждый прыжок через ступеньки был как вызов самой судьбе, отражение её внутреннего состояния – смесь адреналина и страха, который заставлял её двигаться всё быстрее и быстрее. Она перепрыгивала через три, четыре, иногда пять ступеней, её движения были быстры и решительны, как у олимпийского чемпиона. Лестничные пролеты сменяли друг друга в бесконечном стремлении к спасению сына. Каждый этаж, который она пролетала мимо, приближал её к цели, но в то же время напоминал о том, как далеко она может быть от Даниила. Достигнув двенадцатого этажа, Ирина со всей силы распахнула дверь. Она ударилась об стену, но удивительно, звука удара не последовало. Не останавливаясь, чтобы размышлять над этим странным явлением, она бросилась к офису менеджера крупного звена, где они ранее устроились на ночь.
Перед дверью офиса Ирина попыталась её открыть, но что-то мешало. Ощущение, что дверь была заблокирована или заклинила, только усилило её панику. В отчаянии и полной безысходности она отошла на шаг назад, разогналась и с криком влетела в дверь, ударив её плечом. Удар был настолько сильным, что, казалось, должен был пробить дверь насквозь. Но дверь не поддалась. Ирина, чьё сердце колотилось от отчаяния и страха, собрала в себе все силы для ещё одной попытки преодолеть препятствие. Она отступила на несколько шагов назад, взглянула на дверь с решимостью, присущей только матери, спасающей своего ребенка, и снова ринулась вперёд. На этот раз она нацелилась чуть ниже, чтобы удар был более эффективен.
Со всей мощи ударив другим плечом, Ирина почувствовала, как дверь наконец поддалась. С грохотом что-то отлетело в сторону – это был стул, который она использовала в качестве баррикады. Удовлетворение от преодоления препятствия быстро сменилось новым всплеском адреналина.
Она забежала в комнату, и её сердце на мгновение остановилось. В ночной темноте, освещаемой лишь слабыми отблесками звездное неба, возле окна стоял мужчина. Он был повернут спиной к Ирине, и в его руках крепко держал что-то, что напоминало сверток. Тишина в комнате была нарушена лишь слабым шорохом деревьев за окном, пока не раздался тихий, узнаваемый звук: угуканье, за которым последовал плач младенца. Это было похоже на звук, который
