видимо, загруженную провиантом или другими необходимыми предметами.
Мужчина, который тянул за собой тележку, шагал вдоль железного забора московского туберкулезного диспансера, осторожно, словно каждый его шаг мог пробудить нежелательное внимание. Он шел медленно, его походка была взвешенной и предостерегающей, при каждом шаге он оглядывался, будто ожидал увидеть что-то или кого-то из теней, тянущихся вслед за ним. В этом углу города, где царила тишина, разбавленная лишь шорохом ветра, который перекатывал пустые банки и бумаги по асфальту, каждый звук звучал как грозовой раскат. Подойдя к большим металлическим воротам учреждения, мужчина остановился, словно устав от долгого пути. Он присел на свою большую сумку, которая видимо служила ему не только кладовой, но и средством для отдыха. Из внутреннего кармана своей потрепанной клетчатой рубашки он извлек флягу. Фляга выглядела поношенной, словно пережила не одно десятилетие. Мужчина осторожно открыл её, и сделал пару маленьких, едва заметных глотков, явно экономя воду, которая стала столь ценным ресурсом.
Ирина, наблюдавшая за этим из окна, чувствовала смесь сочувствия и осторожности. Она видела в этом человеке не просто старика, идущего по опустевшему городу, но символ стойкости и выживания. Вальтер, стоявший рядом, следил за действиями мужчины с таким же интересом.
– Возможно, он идёт к Затону, – шепотом поделился он своими мыслями с Ириной, но его голос был настолько тих, что едва достиг её ушей.
Они продолжали наблюдать, как старик после короткого отдыха медленно поднялся, взял в руки ручку тележки и продолжил свой путь вдоль забора диспансера, исчезая в тени, отбрасываемой старыми деревьями сквера. Старик, медленно продвигаясь вдоль забора туберкулезного диспансера, внезапно остановился. Его внимание привлек неожиданный шум, исходивший из северного крыла здания. На мгновение он прислушался, пытаясь определить, что именно вызвало этот звук. В тишине утреннего города, разбавленной лишь звуками далекого ветра, каждый шорох мог быть источником угрозы.
Смотря в направлении северного крыла, мужчина заметил что-то, что заставило его сердце замереть в тревоге. Не думая о последствиях, он резко оставил свою тележку с провиантом и побежал вдоль забора. Его движения были неуклюжими и медленными, соответствующими его возрасту, но в них читалась отчаянная попытка уйти от грозящей опасности. Именно в этот момент из центрального входа и северного крыла диспансера выбежала группа мужчин. Их было четверо, и на первый взгляд, они выглядели как персонажи из фильмов – одеты в разношерстные лохмотья, с красным раскрасом на открытых участках тел и лицах, украшенных тремя вертикальными линиями на каждой щеке. В руках у них были примитивные оружия: копья и топоры, созданные из подручных материалов.
Двое из нападающих использовали старую металлическую бочку в качестве трамплина, чтобы перепрыгнуть через забор, демонстрируя удивительную ловкость
