магазины и рыночные площадки возникали по углам улиц, обеспечивая обитателей не только необходимыми товарами, но и чувством сообщества и взаимопомощи.
Жители Нагатинского Затона, понимая острую необходимость защиты от внешних угроз в постапокалиптической Москве, предприняли масштабные меры для обустройства своего убежища. Они построили монументальную стену, используя всё, что могло пригодиться: остовы автомобилей, строительные материалы, обломки зданий; часть стены они построили даже из бетонных панелей, предназначенных для строительства домой и найденных на строительных площадках. Стена протянулась от берега Москвы-реки, пересекая Кленовый бульвар и замыкаясь на другом конце полуострова, эффективно отрезая его от остальной части Москвы. Это инженерное сооружение не только служило защитным барьером, но и стало символом общей воли и решимости жителей Затона сохранить свою автономию и безопасность.
Особое внимание было уделено укреплению и блокировке подземных путей – метрополитена, который всегда оставался потенциальной угрозой вторжения. Станция метро Кленовый бульвар была полностью заблокирована, превращена в непреодолимую преграду для любого, кто попытался бы использовать метро в качестве маршрута для нападения. Нагатинский бульвар также был частично перекрыт, при этом его подземные пространства адаптировали под складские помещения, где хранились запасы провизии, медикаменты и другие ценные ресурсы, необходимые для поддержания жизни сообщества.
Эти меры предосторожности были приняты не на пустом месте. После катастрофы, когда город оказался разорван на части, многие районы Москвы погрузились в анархию и хаос. Нагатинский Затон, в отличие от многих других мест, сумел избежать полного разрушения и стал пристанищем для тех, кто искал спасения от насилия и беззакония, царивших в городе. Создание такого рода укреплений стало жизненно необходимым шагом для защиты его жителей. Со временем, за стенами Затона сложилась своя уникальная структура общества. Люди занимались не только защитой своего дома, но и пытались возродить некоторые аспекты нормальной жизни: открыли небольшие мастерские, восстановили элементы инфраструктуры, развернули кустарное производство и даже организовали обменные пункты с другими выжившими группами.
Ещё Максим рассказал Ирине немного о себе, создавая тем самым мостик доверия между ними. По профессии он был пожарным, человеком, привыкшим к ежедневным рискам и спасению жизней. Когда произошла катастрофа, которую он называл моментом, когда "мир сдвинулся с места", цитируя фразу из произведений своего любимого автора, Максим принял решение остаться в Москве. Он чувствовал, что его навыки и способности могут помочь тем, кто пережил крах привычного порядка.
До наступления катастрофы Максим так же был активным членом байкерского клуба "Архангелы". Этот клуб был не просто хобби для него; это было место, где он находил друзей, поддержку, а порой и утешение. "Архангелы"
