ударить. Один раз позволишь – всё это будет продолжаться постоянно. И самое удивительное, что будешь виновата сама. И даже поверишь в это. Как Айрис, как моя подруга из Южных земель. Я не хочу быть на их месте.
– О чём задумалась? – рычит Рауль, медленно надвигаясь на меня. На ходу он снимает камзол и бросает его на пол.
Я молча пожимаю плечами, внутри съёживаясь от страха.
– Довольна? – нависает он надо мной. Я опять пожимаю плечами.
– Когда нужно помолчать, у тебя словесный понос. Когда, наоборот, нужно говорить, ты молчишь, – злится он.
– Послушай, Рауль, мы оба неправы…
– Да неужели? – перебивает он меня. – Вот прям оба и неправы?
Он даёт волю гневу. Хватает первую попавшуюся вазу и швыряет её о стену. Она разлетается на тысячу осколков. Я молчу и молюсь. Что бы он ни сказал – буду молчать. В таком состоянии он не отдаёт отчёт своим действиям.
Рауль мечется по комнате, как запертый в клетку зверь. Чтобы отвлечь внимание от своей особы, хочу переключить его на любовницу. Странный выбор в первую брачную ночь, но и свадьба у нас странная.
– Не переживай, Джейкоб обязательно найдёт Эбигейл, – ляпаю я, не подумав. Только сейчас не хватало упоминания её имени.
– Джейкоб! – зарычал Рауль, отреагировав совсем на другое имя, чем я рассчитывала. – Вы все с ума посходили с этим оборотнем. Артуровы девчонки кипятком писают только от одного его вида. Ты млеешь от одного упоминания его имени.
– Я не млею. Но и ты не забывай, что Джейкоб – Альфа, и женщины чувствуют его силу.
Рауль подходит ко мне очень близко. Поднимает моё лицо рукой, больно сдавливая подбородок.
– Силу, говоришь? Ты хочешь почувствовать настоящую силу? – вкрадчиво спрашивает он, отчего у меня по спине пробежал холодок. Я не намереваюсь дразнить Рауля.
– Не хочу, – шепчу я и сглатываю образовавшийся в горле комок.
– Ты же хотела, когда строила глазки моему дяде, – его голос даже ласков, но хочется убежать подальше и спрятаться.
– Я не строила глазки. Почему ты всё извращаешь? – нельзя показывать свой страх.
Рауль наклоняется ко мне и впивается в губы поцелуем, словно наказывая. Жёстко, больно.
Я всхлипываю. Слёзы, непрошеные и неуместные сейчас, застилают глаза. Катятся по щекам. Я не могу их смахнуть. Не хочу быть слабой. Не хочу давать повод для насмешек.
Рауль чувствует солёный привкус поцелуя. Отрывается от меня, давая передышку. Я вытираю щёки рукавом, как в детстве.
Он обнимает меня, поднимает на руки, словно укачивая. Шепчет на ухо какие-то слова, я не разбираю какие. Только это неожиданное сочувствие разбивает плотину моей сдержанности. Я рыдаю. И уже плевать, что он подумает обо мне.
Рауль сел в кресло, устроив меня у себя на коленях. Он не разжимает объятия ни на минуту. Его рубашка промокла от слёз.
– Поплачь, мой маленький воин. Ты сегодня храбро сражалась. Нужна разрядка.
Его
