журнал. «Что прибавилось к материалам следствия? – думал он. – Да ровным счетом пока ничего, и, надо полагать, придется подождать немного… Во всяком случае, встреча с Вороновой и беседа не помешают».
Девушка вошла в кабинет Курбатова торопливо, словно ей не терпелось скорее рассказать о том далеком времени, когда она с группой беженцев переходила фронт – и хоть этим помочь, если только нужна ее помощь. Она волновалась, ей трудно было скрыть волнение, да она и не пыталась скрывать его. Курбатов встретил ее на середине комнаты и, подавая ей руку, назвал себя. Она ответила: «Воронова», – и когда майор пригласил ее сесть, она села, положив сумочку на колени.
Курбатов представлял ее себе именно такой. Простое, очень русское лицо, чистое и открытое. Такое встретишь десять раз на дню и не обратишь внимания. Косы, уложенные венком на голове. Рука – тонкая в кисти, а на сгибе среднего пальца, там, где обычно лежит вставочка, – небольшое чернильное пятнышко…
– Вы уже знаете, почему я вас пригласил?
– Конечно, я ведь ждала…
Катя ожидала, что майор заговорит первым.
Он спросил, давно ли она живет здесь, в этом городе, и Катя ответила – да, давно, двенадцать лет. До войны жила в Солнечных Горках. Когда началась эвакуация, гитлеровцы взорвали мост, сбросили десант, и уйти удалось только через месяц с группой беженцев.
– Мне сказала соседка, – она тоже уходила. Вместе мы и попали в подвал. А откуда она знала, я даже не поинтересовалась… Не до этого было… Теперь она по-прежнему в Солнечных Горках живет… Мария Ильинична Кислякова… на старом месте. Я могу дать адрес… – она назвала улицу и номер дома.
Майор сразу же записал адрес в протокол и снова сцепил пальцы, не выпуская пера:
– Так, так, товарищ Воронова… Кстати, когда вы стали инженером?
– В электротехнический я пошла в год победы… Инженер я пока очень молодой.
Курбатов внимательно слушал Катю. У него складывалось определенное суждение о Вороновой.
– Верно, молодая… А что за цех у вас там в стороне? Я невольно обратил внимание. Корпус большой, а впечатление такое, что там никто не работает.
– Это специальный цех. Совсем недавно открыли, в связи с заказами новостроек, – и Катя рассказала, что там делают.
– «Молодняк», – вдруг улыбнулся Курбатов, вспомнив разговор в проходной. – «Без году неделя». Знаете, что это о вас говорят?
Катя удивленно взглянула на него. Она уже готова была ответить на это чем-нибудь резким, но вовремя вспомнила, что разговор сейчас не о ней, и только пожала плечами.
Курбатов спросил ее:
– Кто это у вас такой высокий, в сером спортивном костюме, руками вот так разговаривает?
Он развел руками, и Катя улыбнулась:
– Наш начальник конструкторского бюро, Козюкин. Очень хороший, старый инженер. Я у него в семинаре…
– В каком семинаре?
– По
