общества. «Окраины России» были еженедельным органом этого общества. Название журнала повторяло заглавие исследований, вышедших в пяти томах в Берлине в 1868–1876 гг., автором которых был славянофил Юрий Самарин, обеспокоенный «германизацией» прибалтийских провинций. Журнал стал рупором тех, «кто крепко стоит за целость России, любит величественную историю Российской империи, верует в будущность Российской империи и дорожит ее единством, пользой, честью и славой. Интересы и нужды русских людей, живущих на окраинах, и инородцев, преданных России, найдут в ней защиту»55. В еженедельнике публиковались статьи специалистов по экономическим, политическим и историческим вопросам, обозрения русской и иностранной прессы, библиография.
Юлия Данзас, которая состояла членом редакции (согласно ее автобиографии для Венгерова) поместила в журнале 12 статей о «финляндском вопросе»: первую – под именем Юрия Николаева, остальные – под псевдонимом Наш, о котором известно по Словарю русских писателей Венгерова56. Мы не знаем, откуда происходит интерес Ю. Данзас к «финляндскому вопросу». Из цитат, приведенных в ее статьях, видно, что она читала по-шведски (и, может быть, по-фински). Знание языков, имперское мышление, личные связи определили ее участие в этом правомонархическом журнале.
В 1909‑м, в год столетия «покорения» Финляндии57, Ю. Данзас отметает притязания этой части империи на автономию, оправдывая российское господство над ней переносом центра тяжести Российского государства в устье Невы:
«Россия отняла у Швеции провинцию, которая была ей нужна из высших государственных соображений. Часть этой провинции была исконным русским достоянием58, другая часть ее была нужна как выход к Балтийскому морю. Покорение Финляндии было следствием стихийного напора русской державы в сторону северо-запада, в силу смутно сознаваемой необходимости. […] Россия не может допустить образования независимого государства в нескольких десятках верст от столицы. […] Россия, наконец, заговорила твердо, властно и спокойно на своей окраине, и в отпор неслыханных притязаний выдвигается, наконец, идея русского достоинства, русской власти и ее неотъемлемых прав. С другой стороны, зарвавшаяся окраина прибегает к старому излюбленному способу запугивания общественным мнением Европы59.
Мы не можем молчать [полемический намек на Л. Толстого], когда на наших глазах расхищается заветное достояние народной славы. […] Молчание и равнодушие преступны, когда на глазах совершается развал государства и подготовляется отпадение его важнейшей окраины, служащей ключом к владению Балтийским морем, к укреплению русской державы в пределах естественных исторических ее границ»60.
Ход истории оправдывает также «присоединение» маленьких народов к империи:
«Самоопределение, вопреки ходячему мнению, является признаком не прогресса, а перерождения или развала. Человечество идет от
Окраины России. 1 марта 1906. № 1. С. 1.
Окраины России. 1908. № 45; 1909. № 1, 8, 24, 26, 27–28, 47, 48, 49; 1910. № 6, 26–27; 1911. № 10, 41; 1912. № 7.
Выражение Ю. Данзас. Завоеванная в 1808–1809 годах, Финляндия вошла в Российскую империю в качестве более или менее автономного княжества (более автономным оно было в правление Александра Второго и после 1906 г.) и провозгласила независимость 6 декабря 1917 года.
Район Выборга, завоеванный Петром I в 1710 году.
Окраины России. 1909. № 49. С. 706. О постановке «финляндского вопроса» в «Окраинах России» см.:
Окраины России. 1908. № 45. С. 645–646.
