гулко,
За пятки турок щекоча.
Два раза был Суворов ранен,
Но с саблей не слезал с коня.
И как бы не был враг коварен,
Он бил его во всю гоня.
Потёмкин битвой был доволен,
Его Суворов не подвёл.
Хотя в плечо был ранен, болен,
Но всё ж был бодрым и весёл.
На юге турок негодуя,
Собрал сто тысяч басурман.
У речки Рымник всё лютуя
Юсуф-паша надел тюрбан.
Сел на шелковые подушки,
Послал разведкой в степь гонца.
У крепости расставил пушки,
И пригубил слегка винца.
День проходил, и шёл к закату,
В клубах пыли спешил гонец.
Стуча копытами по плату,
Прибыл к визирю наконец.
Он впопыхах вбежал в покои,
Чтобы обрадовать пашу.
– О, визир, русские в простое,
В степях далёких, так скажу.
Их меньше нас в четыре раза,
Готовности, ну никакой.
Аллахом к битве путь указан,
Нарушим завтра их покой.
Ушёл гонец, визир в раздумье,
О почестях, наградах он.
Сошёл совсем на полоумье,
И впал в счастливый, сладкий сон.
Под утро он вскочил от шума,
«– О визир, русские кругом»,
– Услышал он, да где ж фортуна?
Аман! Аман! Аман! – наш дом.
Суворов скор к передвиженью,
Любил врасплох врага застать.
Он друг такому наважденью,
Врага старался в страх вогнать.
То там, то тут беснуют турки,
Потёмкин вновь отдал приказ:
– Разбить Измаил! эти чурки
Имеют что-то против нас!
Взяв по пути Фанагорийский
И Апшеронские полки.
Пошёл Суворов в путь не близкий,
Но и не дальний путь, таки.
Там в доле чистом при Дунае,
Стояла крепость Измаил.
Глубокий ров её скрывает,
И вал к ней путь отгородил.
Старик Суворов был не промах,
Он взял с собой вязанок воз.
(Весь хворост, после бурелома),
И лестницы с собой привёз.
Там в стороне от Измаила,
Возвёл военный городок.
С утра до вечера учила
Солдат сноровка, брать всё в толк.
И вот пред боем накануне,
Суворов к туркам шлёт посла.
– Не верьте, – говорит фортуне,
Она вам часто не везла.
Сдавайтесь, черти, нет ведь смысла,
Противиться и воевать.
Не стал Суворов ждать те числа,
Махмет
