не сопротивлялся, однако столь гнилой презрительный жест от Ласина пробуждал то противное чувство. Гнев, из-за которого я убил мужа Матильды, медленно разгорался, но теперь я знал, как контролировать эмоции:
«Вспомни тёплые объятья Ауры… Успокойся Фаррен… Ты рядом с мамой…»
Спустя мгновение мы вошли в дом. Внутри скромного пристанища под сводчатыми потолками властвовали тепло и уют. Домик пронизывал аромат жидкого капустного супа. В другой комнате раздался детский смех. Вдруг из неё выбежали трое малышей лет десяти.
«Какие радостные… Не уж то Матильда соврала им про отца?»
Мебель, что была изготовлена с любовью и тщательной заботой, придавала интерьеру неповторимый шарм. Аромат липы отбрасывал меня на десятилетия назад. Один из малышей выглядел болезненно.
– Ваш муж, как я погляжу, ухаживал за домом… И за большой семьёй. Видимо, дельный был человек, – сказал я, угрюмо пялясь в пол.
– Да, Ганс был хорошим плотником.
– Почему же он пошёл в королевскую гвардию, а именно в УОП?
– Вы знаете почему… – она грустно посмотрела на котелок с супом.
Диалог прервал Ласин:
– Этот ублюдок должен заплатить за то, что сделал, вас же выселяют, почему вы не хотите…
– Эй, Ласин, – неожиданно заговорил Эрвин. – Прекращай.
Глава королевской гвардии замолчал, нагло поднял голову и хмыкнул. Воцарилась тишина, но я прервал гнетущую атмосферу:
– Ласин прав. Я должен ответить за свои поступки, – я встал перед девушкой на колено и опустил голову. – Я понимаю, что никогда не искуплю ту вину, что повисла на моих плечах. Но прошу вас, в знак глубочайшей скорби… Я предлагаю вам уехать отсюда. Я не смогу предоставить вам такую же поддержку, какую оказывал любящий муж, но могу сделать вас с детьми счастливее. Я прошу заключить со мной договор, соглашение, в котором я предоставлю вам возможность жить в особняке, а после смерти передам поместье и наследство. Я клянусь, что позабочусь о вас и о ваших детях, буду чтить Ганса и помнить о том, что совершил. Мне нет прощения, но я хотя бы смогу сделать жизнь детишек лучше, чем это вот всё… Прошу, пожалуйста…
– Прекратите… – всхлипнула Матильда. – Я понимаю, что единственный, кто виноват в его гибели – это он сам. У вас было полное право наказать того, кто ворвался в спальню и начал оскорблять. Он погиб из-за того, что ему не успели оказать первую помощь. Я не достойна вашей заботы…
– Пожалуйста, перестаньте… Не плачьте… – я нежно обнял Матильду и пролил мужскую слезу. – Я хочу, чтобы вы улыбались. Пожалуйста, простите меня и примите предложение. Я хочу искупить вину хотя бы так.
– Если так будет легче… Я поживу у вас, а после съеду, как только найду хорошую работу…
Матильда потеряла все в этой жестокой жизни. Её сердце всё чаще замирало от боли и одиночества. Нежные руки, что когда-то ласково обнимали мужа, были бессильны и беспомощны, но я дал ей надежду, когда
