ряской и болотной тиной. Не прошло и минуты, как на поляне вместо прекрасного озера вновь оказалось болото и покосившаяся лачуга, заросшая мхом. Сгорбленная старуха, опершись на посох, смотрела вслед Фридриху.
Принц быстро зашагал по узкой тропинке, которая должна была вывести его из лесу прямиком к проезжей дороге. Вон уже виднеются за деревьями городские башни, и слышен скрип проезжающих телег. Осталось пройти несколько шагов, но тут вьюн, растущий возле тропинки, словно змея подполз к Фридриху и мигом запутал его ноги, словно крепкая веревка. Принц и охнуть не успел, как очутился на земле, а вьюн продолжал подниматься по телу все выше и выше.
Фридрих услыхал чей-то злобный смех. Так и есть, на рассохшемся пне примостился тролль и радостно потирает маленькие ручки. Принц не раздумывая сорвал с шеи осколок раковины и разрезал крепкие зеленые стебли. Вьюн почернел и осыпался на землю, как сорная высохшая трава.
Тролль скривился, злое лицо его покраснело, он топнул ногой и исчез. Уф, спасен! Ведь тролли сильны только в лесу, а Фридрих уже добрался до городской дороги.
Вот и город, но где же искать старого хранителя книг? Эдак, проходишь до ночи, заходя в каждый дом…
– Эй, мальчик, не поможешь ли разгрузить телегу? За помощь я дам тебе кружку молока и медную монетку.
Фридриха звала молочница, что привезла в город свой товар.
Принц охотно помог доброй женщине. Прощаясь, он спросил, не знает ли молочница, где живет старый Гофман?
– Да кто же не знает, – воскликнула женщина. – Только бедолага помер в прошлом году! Его дочка с зятем такие скареды, что жалели деньги на доктора, когда старик заболел. Видно, думали скорей заполучить наследство. А старичок-то оставил только ненужные бумаги да старые книжки. Должно быть, жадная дочка со своим муженьком до сих пор злятся на несчастного старика.
Вот беда! Жаль хранителя книг, но, может, наследники разрешат Фридриху поискать в бумагах Гофмана, и нужная книга найдется? Принц попрощался с доброй молочницей и отправился к указанному дому.
Среди нарядных чистеньких домиков жилище хранителя книг выглядело неважно. Стены серые от грязи, маленькие окна, видно, не мыли несколько лет. Вместо занавесок рваные тряпки и пожухлые, не знающие полива, цветы в палисаднике.
Фридрих постучал, и дверь открыла высокая тощая, как палка, женщина в неопрятной одежде.
– Чего надо? – неприветливо спросила она.
– Кого там еще черт принес? – послышался из глубины дома чей-то сердитый голос.
– Да вот, муженек Ральф, какой-то мальчишка спрашивает папашу Гофмана.
– Гони его в шею, Барбара, верно, он пришел за подаянием. Проклятые побирушки!
Напрасно Фридрих пытался объяснить, что хотел бы посмотреть бумаги старика. Барбара и слушать ничего не желала и велела убираться подобру-поздорову, пока не кликнула королевскую стражу. Дверь захлопнулась
