Романовых, который был известен необычной для царей кротостью и заслуженно получил прозвище Тишайший. Лишь слегка попенял:
– Что же ты облажался? Я на тебя надеялся, серьезное дело поручил, а ты?..
– Алексей Михайлович, виноват! Не уследил, подвели, уроды.
– Не скули. Обгадился, так не ищи крайних, – мягко укорил «бригадира» Туманов.
– Может, поправить дело? Наташу эту из больницы того?..
– Чего того?
– Типа, выкрасть… или там порешить? А перо рядом положить?
– Я тебя самого за такие идеи скоро положу. В отдельную квартиру. – Голос Туманова не повысился ни на йоту, но по спине Величева побежали мурашки. Крупные, размером с муху. В нижней части живота возникла сосущая пустота, а конечности стали непослушными. Ватными. И все от спокойного, невозмутимого тона. Лучше бы Туманов визжал от злости и «бригадирское» рыло кулаками разравнивал; сбросил бы пар, глядишь, и полегчало бы. Как Велик на Кривом, сплясал румбу и простил. Почти. А то, не приведи бог, разочаруется окончательно шеф в Сереге и выпишет «увольнительную». Синяки, шишки, уязвленное самолюбие и даже сломанные ребра пережить можно, а вот «увольнение» или прописку «в отдельной квартире» – едва ли. Знаем мы эти отдельные апартаменты: из натурального дерева, размером метр на два и на изрядной глубине.
– Шеф, я искуплю!
– Искупишь, куда денешься, – согласился Алексей Михайлович. – Ножик-то хоть не потерял?
– Да вы что?!
– И на том спасибо. Последнее китайское тебе, еще раз накосячишь – до свидания! Исправлять косяк сам будешь. Поскольку пятница на носу, и Паровоз уже на чемоданах, времени мало. Такой шанс больше не появится, надо раньше управиться. – Туманов замолчал, подошел к окну, оперся кулаками о подоконник и уставился в застекольное пространство.
«Странный он какой-то сегодня, – удивился Величев и сам же себя одернул: – И хорошо, а не то…».
Нафантазировать кошмарные варианты «а не то» не успел – Туманов оторвался от красот «застеколья» и повернулся к «бригадиру»:
– Тема с Наташей отпадает. Окончательно. Перо придется использовать для другого… объекта. Сейчас я одного человека приглашу, ты его не знаешь, он на меня недавно работает, познакомишься. И поступишь в его распоряжение. Будешь слушаться его как… меня. Понял?
– Да.
Туманов плюхнулся на собственное кресло во главе необъятного – практически генеральского – стола и ткнул пальцем кнопку телефона.
– Костя, найди Гареева, пусть ко мне поднимется.
Едва Туманов отпустил клавишу, в приемной послышалось невнятное бормотание, и буквально через десяток секунд на пороге нарисовался мрачного вида долговязый худосочный тип в потрепанных джинсах и мятой футболке, из которой руки торчали… штакетинами. Тип был похож на детский рисунок в духе: «палка, палка, огуречик, вот и вышел человечек». Только вместо
