твои бусы! – рявкнул он и потянул Лукана в сторону. – Пошли отсюда, а то всучат какую-то дрянь, потом монет не досчитаешься.
– Спасибо, уважаемый. – Лукан бросил старику асс, а нитку с ракушками убрал в сумку… и наткнулся на удивленную физиономию спутника.
– Ты знаешь греческий? У тебя превосходное произношение.
– Мне стоило дать тебе уроки языка?
Кезон от такого заявления замер, затем вплотную придвинулся к нему, дыша в лицо парами сдерживаемого гнева.
– Послушай, парень, – сказал он с расстановкой, – шутки остались на корабле. Давай договоримся: заканчиваем здесь наше общее дело и расходимся каждый в свою сторону.
Лукан стойко выдержал его взгляд, готовый, казалось, вогнать под землю.
– Согласен, – кивнул он. – Я, кстати, ужасно соскучился по нормальной пище.
Кезона заметно попустило, он даже позволил себе улыбнуться.
– Я знаю неподалеку достойную таверну. Идем.
Грек, которому Кезон весь вечер щедро подливал вина, оказался настоящей находкой. Всякий раз, прикладываясь к чаше, он рассыпался в похвалах этому божественному напитку и своим новым друзьям, пригласившим его за стол и не скупившимся на угощение. Они опорожняли уже третий кувшин, когда Алкей (так звали их местного собутыльника), громко икнув, поинтересовался:
– Так откуда вы прибыли? Я что-то не расслышал.
– Так ты и не спрашивал, приятель, – весь светясь радушием, сказал Кезон.
– Хорошо, тогда я спрошу: откуда? – Язык у грека основательно заплетался.
– Из Сирии, – сообщил партнер Лукана и подмигнул ему.
– О-о-о! – протянул Алкей и воздел к потолку чашу. – За Сирию! Самую жаркую из стран!
– За Сирию!
Оба чужеземца с готовностью поддержали его и заказали еще один кувшин и закусок. Грек едва не заплакал от умиления.
– Я всегда говорил, что хорошие люди есть везде, – расчувствовался он, с нетерпением заядлого пьяницы наблюдая, как Кезон наполняет его чашу вином. – Взять хотя бы моего соседа Эвмена. Тот уже много лет ведет свои торговые дела исключительно с Херсонесом и утверждает, что честнее тамошних жителей нет. Египтяне жадны, иудеи хитры, сицилийцы скупы. По всему побережью понта – купцы Херсонеса самые порядочные! Так говорит мой сосед Эвмен, а он человек уважаемый, и я ему верю.
Темно-красная жидкость заполнила чашу Алкея до краев, и он, не дожидаясь очередного тоста, отпил из нее. Вытер ладошкой пухлые губы и закусил фиником. Лукан к своей чаше не притронулся, наблюдал за ним с возрастающим интересом. А вот у Кезона, по-видимому, к их новому приятелю был свой, особый интерес. Он сделал за компанию небольшой глоток и спросил:
– А скажи мне, дорогой Алкей, не собирается ли твой сосед Эвмен отплыть в ближайшее время в Херсонес?
– Так вот послезавтра и отплывает, – ответил грек, отправляя в рот
