style="font-size:15px;"> – Пчему?! – Свирепый требовательно уставился на Франсуа.
– Потому што, во-первых, Хеннесси супротив медовухи говно, а, во-вторых, наливай…
– Бухло в лесу – не проблема, – Заяц, покачиваясь, добрёл до сваленной в углу моркови, которая использовалась в качестве закуски и, прихватив очередной кувшин медовухи, вернулся к столу.
– Ух, хороша зараза, – выпив до дна очередную чарку, заявил Франсуа. – Только я встать не могу – ноги не держат.
– Не можешь или не хочешь?
– Не могу, – печально вздохнул француз.
– И я, и я… – пьяно рассмеялся Заяц.
* * *
– Сильней, сильней его тычь! Может, и очнётся.
– Сам тычь! А если он живой и решит в ответ потыкать меня в места разные?
– Да не бойся ты. Чуешь, духан какой стоит? Жаль, но, кажись, отходит уже.
Сначала Зайцу показалось, что он спит и услышанный диалог ему приснился, но тут его что-то острое ткнуло в бок, он охнул и сел. Стайкой перепуганных воробьёв прыснули в разные стороны от него ежи. Затаившись у входа, стали наблюдать.
– Эй… – хотел грозно крикнуть Димон, но изо рта вырвалось лишь жалкое сипение. Откашлявшись, он махнул лапой, призывая подойти ближе. Ежи испуганно замотали головами, отчего Димону стало дурно. Заяц показал жестами, что хочет пить. Ежам же показалось, что Свирепый им угрожает. Испуганно вздрогнув, ежи несколько минут толкались, пока самый слабый кубарем не подкатился к Зайцу.
– Здрав будь, наихрабрейший, – проблеял ёж.
– Морковного… – просипел Заяц.
– Ась?
– Пить, говорю, дай, пока я у тебя все иголки не выдернул!
– А! Это мы мигом!
Ёж метнулся в угол и прикатил трёхлитровую банку газированного морковного морса.
– Вот! Всё, для нашего Героя, который не жалеет живота своего, в трудах ратных!
Жадно припав к банке, Заяц благополучно пропустил мимо ушей всё, что ёж говорил, но по мере опустошения ёмкости смысл фразы стал до него наконец-то доходить.
– Уф… Я-то, конечно, герой, одна битва с французской армией чего стоит, но вам-то, откуда это знать?
– Да как же?! Всем лесом за поединком через окно наблюдали. Радовались, как на третий день душить ты врага нещадно начал и одолел в борьбе неравной, отчего упали вы оба наземь…
– Стоп! Кто душил? Кого душил? – Димон задумался. Последнее, что он помнил, это то, что у него были гости. Один или два, а может целая семья и, кажется, из-за рубежа. Тут смутно припомнилось пойло заморское. В голове стали всплывать отдельные картинки. Вот он падает, вот пытается за что-то ухватиться. Вот хватается за хвост… Ему почему-то кричат, что это не хвост, обхватывают за шею в попытке приподнять… И всё… Темнота…
– И Франсуа проклятущий живучий ведь какой! С такой верхотуры сверзился и живой остался. В беспамятство только впал. Но ничего! Мы тоже не лыком шиты. Мигом
