быть, видел, как травится разум, видел предательство, как убивают невинных, как толкают людей на гибель. Смыслом жизни он видел борьбу со злом, и сейчас его война привела на этот помост. Моррус понимал, что зло проникло во власть, корона была отравлена, и он стал опасен, за что теперь понесёт наказание.
Толпа начала подхватывать возгласы, были и те, кто не знал Морруса лично, но их было меньшинство и, как эффект толпы, спустя короткое время, они также скандировали его имя. Волнения толпы продолжали накаляться, Моррус чувствовал это, и его без того горящая в душе ненависть разгорелась с немыслимой силой. «Только не сейчас! Только не так!» Он стоял молча и смотрел в толпу, тут не было нужды в словах, и так всё было ясно, все понимали несправедливость происходящего, все знали, что представляет собой этот человек, все помнили Хэнка Лютого и его кровожадных убийц, Стигийскую высоту, Валлиамское вторжение, все эти бесчинства прервал Моррус, человек, которого сейчас сожгут, человек, чья смерть может означать только одно – начало тёмных времён.
Стражник толкнул Морруса в сторону столба, толпа пришла в движение. Крики оглушили улицу. Вилен, который наблюдал за происходящим с балкона, ещё сильнее сжал от злости кулаки, он ненавидел Морруса, он считал его глупым идеалистическим бараном, который за своё идиотское добро пойдёт на что угодно. По распоряжению наместника Хэнка Лютого оставили в живых и помогли бежать. Моррус не сомневался в том, что наместник в доле от грабежей его банды, и тем самым был как кость в горле. Наместник приказал арестовать Морруса, осудить за гибель собственного отряда в бою за Валлиам и приговорить к смерти.
Трое мужчин из скандировавшей толпы двинулись к эшафоту Морруса, в тот же момент просвистели стрелы, все трое упали, один скончался мгновенно от попадания стрелы в голову, двоим стрелы попали в шею, они, корчась от боли и истекая кровью, пытались кричать, но были слышны лишь булькающие звуки. Толпа отошла и на мгновение замерла, воспользовавшись тишиной, наместник заявил:
– Ещё один крик – и смертей будет больше!
Толпу окутал страх, Моррус понял – это конец.
Палач с факелом подошёл к костру и поднёс его к веткам у ног, загорелся огонь. Вместе с огнём горела и злоба в душе Морруса, он видел страх в глазах людей, и его переполняла ненависть, он знал, что их ждёт, и что он бессилен этому помешать.
Пламя начало разгораться, и ноги уже чувствовали тепло, быстро переходящее в жар. Моррус вспомнил пытки в плену Эхберов, он был ещё молодым солдатом, тогда он провисел на дыбе всю ночь, и под утро верёвка оборвалась. Ему повезло, что это случилось при смене караула и удалось бежать, он не мог поверить в эту удачу. Его тревожили руки, которые, как он полагал, пришлось бы отнять из-за того, что он провисел так долго и не мог ими пошевелить, но добежав до леса он смог почувствовать их. Моррус подумал, раз уж смог вытерпеть такое, то и тут сдюжит, не гореть же ему весь день.
Загорелись сапоги. Огонь начал обжигать лицо, по ногам стрекотали языки пламени, огонь взялся
