и безрезультатными. Если там и было что-то, это уже, конечно, подобрала полиция. Что-то в его рассказе показалось ей неуловимо странным, но она свалила это на то, что слушала вполуха. В носу все еще стоял тошнотворный запах формальдегида, а в ушах – замогильный скрип плохо смазанной старой тяжелой двери.
К тому же, слова Ильи не давали покоя. Что это еще за история о новом романе? Кэт не сомневалась: подруга обязательно рассказала бы ей все. Если это было чем-то несерьезным – вместе посмеяться. Серьезным – поплакать.
Неподвластное более ей воображение снова нарисовало глиняное лицо подруги. Еще менее узнаваемое, чем утром. Чужие черты и линии почти превратили его в портрет незнакомки. Еще накануне она была уверена, что знает Олю как себя. Теперь не могла отделаться от гнетущего сомнения. В ней, в себе, в отсутствии тайн. Сашка вдруг заговорил:
– Ей кто-то звонил.
– Когда?
– Ночью, когда она уже в дверях стояла. Телефон был в сумке, она сказала, что это таксист, сначала со всеми попрощалась, только потом взяла трубку, когда по ступенькам спускалась. Ты должна узнать, кто ей звонил.
– Узнаю. – Кивнула Кэт. – Завтра понедельник, постараюсь выпросить распечатку звонков.
Она вернулась домой смертельно уставшей и совершенно вымотанной. Страшная бессонная ночь и безжалостный день выпили силы. Позвонила Тане, просила всех поддержать Надежду Даниловну, помочь деньгами, в организации похорон, объясняла, что не сможет: будет работать всю неделю до позднего вечера. А потом полночи разбирала Олины тексты, фотографии и видеозаписи. И постоянно натыкалась на совместные фотографии. Ровно год назад они ездили большой компанией к друзьям в Сочи. Ольга с Ильей, она с Кириллом – тогда еще мужем и их с Олей одноклассник Влад Зенкевич с женой Риммой и шестилетним малышом Митей. Зенкевич на несколько лет совершенно пропал из виду. Женился, много времени проводил с сыном, к тому же они с Парамоном – так еще со школы принято было называть Ольгу Парамонову, почему-то рассорились. Мирились долго и тяжело. И это было первое за долгое время совместное путешествие.
В понедельник перед работой Кэт набрала номер телефона бывшего коллеги и давнего знакомого из пресс-службы Следственного комитета.
– Паш, ты слышал про Ольгу? В пяти минутах от Петровки, 38. Ай-яй-яй.
– Работаем.
– Версии?
– Тебе на камеру?
– Нет. – Отрезала она. – Даже без диктофона. Это моя подруга.
– Только не говори, что собираешься сунуть сюда свой нос.
– Почему это?
– Тут все очевидно. Главный и единственный подозреваемый – супруг.
Она нервно хохотнула:
– Паш, ты шутишь?
– Больше некому. К тому же свидетели – твои, кстати, друзья, показали, что парочка ругалась
