последней. Зал, куда мы попали казался размером со средненький стадион. Под ногами лежал камыш (предполагаю, что для нейтрализации неприятного запаха), благодаря зажжённому камину воздух был значительно теплее, чем в коридоре. Стены украшали гобелены со сценами охоты. На возвышении стоял напоминающий трон увесистый стул, на котором восседал тучный мужчина в парчовой котарди. Несмотря на почтенный возраст его лицо сохранило остатки былой привлекательности. Моё внимание привлекла картина в полный рост, на которой был изображён светловолосый всадник на белом коне. Сходство этого грузного мужчины на троне с тем, что был изображён верхом угадывалось с трудом.
Рядом с ним стоял седобородый сутулый мужчина, осматривающий нас более доброжелательно, нежели маркиз. У подножия стула-трона развалился песочный грейхаунд. При виде нас собака задрала голову, но не издала ни звука.
Брауниг и Тилли склонились в поклоне, я повторила за ними.
– Я пригласил вас, чтобы прояснить болезнь моей дочери и предотвратить дальнейшие осложнения. Но в любом случае, всё что касается Селесты и её болезни не должно выйти за пределы Синих скал.
– Если вы преуспеете, получите достойную награду, – добавил сиповатым голосом, стоящий рядом с маркизом седобородый советник.
Тут двери отворились и в зал зашёл Натаниэль Кристан, уже знакомый мне высокомерный граф. От него пахнуло цитрусово-лавандовым ароматом с нотками кумарина и ванили. На нём как влитой сидел искусно вышитый сизый редингот с витиеватым рисунком, выполненным металлической ниткой. Грейхаунд подбежал к нему, активно виляя хвостом, Натаниэль потрепал пса по холке. Как только аристократ поравнялся с маркизом, их сходство стало очевидным: сын являл собой прекрасную молодую и худощавую копию его сиятельства.
И в этот момент я почувствовала себя так ущербно, как не ощущала до этого. Напротив источающего аромат лощённого франта стояла я, в холщовой рубахе, не накрашенная, с обкромсанными волосами, ещё и притворяющаяся парнем. Страшненьким таким парнем. И чего только Каллиста во мне нашла?
– Моё почтение, сиятельный отец, – поприветствовал Натаниэль маркиза.
– Будь здрав, сын, – ответил Бертрам Олиньи Клоре де Виена.
Мы снова поклонились, теперь уже – наследному сыну.
– Покажи гостям комнату сестры, – кивнул маркиз Натаниэлю, – Жозеп! – Крикнул он в пустоту. Двери залы тут же отворились и возник камер-лакей. – Распорядись о комнате для сударей и пусть на них накроют сегодня ужин в большом зале.
– Слушаюсь, ваше Сиятельство, – поклонился камер-лакей Жозеп.
– Благодарим, ваше Сиятельство – склонился в поклоне Донстон Брауниг, а за ним Тилли и я.
– Прошу следовать за мной, – обратился к нам Натаниэль Кристан и двинулся к выходу.
Он шёл быстрым шагом, так что мы втроём едва поспевали. Чуть пройдя по коридору, Натаниэль стал резво взбираться вверх по винтовой
