прижимаясь, потому что корабль качало будто бы сильнее. – А я совершенно не знаю, что мне делать. К тому же я, кажется, немного пьяна… Что это вообще было за ужином?
– Очень, очень хороший ром, – ответил Джонотан с хитринкой. – Пришлось пойти на небольшое ухищрение, потому что я не поверил в историю о плохом самочувствии и хотел немного… развлечь тебя.
– Развлечь? – Агата улыбнулась.
Джонни! Только он мог «развлечь» её, споив отца и служанку ради разговора. Или?
– Тогда, раз уж твой коварный план сработал и мы оба здесь, можешь меня развлекать.
Она снова покачнулась, позволяя Джонни поймать её в объятия.
– Говори тише, моя дорогая, а то через стенку спит твой отец, а совсем рядом – очень-очень строгая надзирательница. Боюсь, нас с тобой обоих посадят в тюрьму. Впрочем, если это будет одна камера на двоих – я не против. М-м. Кажется, что вечер…
Агата приложила руку к его губам и прошептала:
– Ты уже делаешь этот вечер лучше. Я, конечно, немного пьяна, но точно не пожалею об этом. И не буду тебя обвинять.
– Агата, мы не…
– Не можем, – кивнула она. – Мы оба это знаем. Но я не хочу думать, что будет дальше…
– Конечно, не хочешь думать. Вернее, не можешь. Ты и стоишь-то едва, – усмехнулся он, незаметным образом подводя её к переборке, словно просто хотел поддержать.
Чувствовать его рядом было так волнительно и сладко, а внутри уже ломались все преграды. Джонотан склонился ещё ниже, провёл пальцами по её щеке, отвёл упавшие из причёски пряди за спину таким плавным жестом, что кровь снова забурлила внутри.
Агата коснулась спиной гладкого дерева и вскинула голову.
Джонотан смотрел на неё пристально, и Агата ответила ему таким же прямым взглядом, хоть и вспыхнула, как лепестки алых корсакианских роз:
– Но о поцелуе я не попрошу! – упрямо пробормотала она, больше всего на свете проклиная дурацкий спор.
Кажется, нет ничего слаще в мире, чем его поцелуй сейчас.
Кажется, она готова послать к демонам все свои принципы.
Проклятый ром.
Впрочем… Сама виновата?
– Конечно, – прошептал Джонотан со всей серьёзностью ей в губы, – но я сделаю все, чтобы ты попросила…
– Но… если отец проснётся…
– Думаю, вино за ужином было достаточно крепким, чтобы он проспал до утра, – он нежно потянул её за волосы, и Агата покорно запрокинула голову с замиранием сердца, которое после этого пустилось в пляс. – В крайнем случае скажешь, что тебя опять укачало.
– Ты же помнишь, что мы не можем… – Агата неожиданно смутилась, опуская взгляд.
– Что мы не можем? – бархатный шёпот тепло коснулся её шеи, а следом пролегла дорожка из поцелуев – от алеющей мочки уха к основанию шеи, но и там Джонотан не остановился, мучительно помедлил и оставил осторожный, почти неощутимый поцелуй
