и ввалился в маленькую прихожую.
– Значит, ты меня не забыл.
Взгляд Грира выразительно указал на белый шрам на височной части лысого черепа Крюка.
– Грир, если мне не изменяет память? – спросил Крюк с нерешительной улыбкой. – Я как раз собирался уходить, у меня деловое свидание. – Он посмотрел в холодные голубые глаза Грира и стал теребить опушку блио, – Я… должен принести свои извинения. Встретимся в другой раз как-нибудь.
Крюк состроил неестественную гримасу, пытаясь изобразить непринуждённость. Это ему удавалось плохо, его страх был явным. Грир осмотрелся. Его удивила стоящая у входа роскошная расписная ваза с цветами лаванды.
– Эта царапина до сих пор у тебя не заросла, как я посмотрю, – произнёс он. – И моё чутьё подсказывает, что у тебя вскоре добавится ещё одна.
Крюк отступил и оперся спиной о стену, глядя на Грира с ужасом.
– Чего ты хочешь?
Вымученная улыбка сошла с его лица. Остатки уверенности исчезли, его лицо отражало теперь только страх.
– Ты один здесь? – спросил Грир.
– Один… Но ты лучше не трогай меня. – На его лбу выступили капельки пота. – Мои друзья…
Крюк замолчал, осознав, насколько абсурдна попытка запугать такого человека, как Грир.
– Не трогай меня, – жалобно повторил он.
– Пройдём, – велел Грир. – Побеседуем.
Крюк с неохотой повиновался. Грир последовал за ним. Уютное, светлое помещение, со вкусом обставленное и чистое, удивило его. По всей комнате стояли вазы с лавандами и пионами, воздух был насыщен цветочным ароматом.
– По крайней мере, комфорт ты любишь, да? – восхитился Грир, присаживаясь на высокий подлокотник большого лакового кресла. – Недурно ты обустроил себе логово!
Крюк в полуобморочном состоянии прислонился к резному дивану. Грир никак не мог понять причины такого панического страха. Крюк – не робкого десятка. В его воровской профессии самообладание значит отнюдь не меньше ловкости пальцев. Даже когда он уличил Крюка в шулерстве, тот повёл себя самоуверенно, проявив большую выдержку. Именно этой наглостью он и вывел из себя Грира, вынудив ударить его.
– Чего ты дрожишь? – спросил он резко. – Что с тобой?
Крюк издал нечленораздельный звук и выдавил:
– Ничего …
– Ты будто боишься чего-то, – произнёс Грир, не сводя с него глаз. И тут же добавил, наклонившись вперёд и понизив голос до шёпота: – Кто такая Дорсия?
Гробовое молчание повисло в комнате, лишь прерывистое дыхание Крюка нарушало тишину. Губы воришки конвульсивно подрагивали.
– Спрошу ещё раз, может, ты плохо слышишь: кто такая Дорсия, женщина, которую ты три дня назад привёл в «Одинокую даму»?
– Уходи, – пролепетал Крюк заплетающимся языком – Если ты не оставишь меня в покое, я обращусь к констеблям.
– Ты
