даже в лице изменился. Я стоял почти рядом с ним, поэтому такую метаморфозу и заметил.
Человек в белом подошел к сержант-майору и что-то ему сказал. Не по-французски, но тот видно понял.
– Оставаться на месте! – тут же последовала от него команда.
Ну, на месте, так на месте… Честно говоря, лично у меня не было никакого желания снова месить ногами песок.
– Кто это? – тут же последовал мне вопрос от Малиновского.
Я даже и не удивился. Он всё время у меня что-то спрашивал.
– А, я знаю?
Нашел Родион у кого интересоваться…
Так сидели мы не меньше часа. Мы сидели, а сержант-майор туда-сюда взад-вперёд расхаживал как заведенный. Вид у него был встревоженный, остальные конвойные тоже с опаской по сторонам поглядывали.
Человек в белых одеждах у колодца не задержался, как пришел, так и ушел. Только его и видели.
Мы сидели и сидели, время от времени ходили к колодцу. Французы нас в этом не ограничивали.
Тут у меня в нательном поясе и теплеть начало. Там, где мои золотые зверьки находились. Причем, с каждой минутой всё сильнее и сильнее. Жар был не обжигающий, а какой-то добрый и радостный. Не знаю, как это и объяснить, но так я его ощущал.
Никогда ещё подобного этому раньше не было.
Тепло ласковыми волнами омывало всё моё тело. Мне стало хорошо-хорошо. Если мог бы – взлетел.
Как-то почти сразу, словно из-под земли, метрах в пятистах от колодца появилась цепочка из десятка верблюдов. Просто, чудеса какие-то…
Сержант-майор как к земле прирос, ладонь козырьком ко лбу приложил.
Меня как какая-то сила на ноги подняла. Сам не зная зачем я подошел и встал рядом со старшим в конвое.
Верблюды с сидящими на них людьми между тем всё приближались и приближались.
Наконец, они полукругом выстроились перед сидящими и стоящими у колодца.
На землю с верблюдов спустились мужчины, одетые так же, как человек, который приходил к нам ранее. Среди них была и одна женщина, но уже вся в фиолетовом.
– Старая Мать Верблюдов… – именно так, каждое слово с заглавной буквы, произнёс сержант-майор. Говорил он сам себе, но я стоял рядышком и хорошо расслышал его слова.
Мои зверьки в поясе под мундиром словно мухоморов объелись, если бы не в брезентовых кармашках лежали – в пляс пустились.
Я был в полном обалдении.
Мля…
У женщины, лица её тоже не было видно, из матерчатого сооружения на голове только глаза сверкали, на шейной цепочке висела золотая фигурка… верблюда. По стилю изготовления – как будто её тот же мастер делал, что и мои фигурки. Пусть у меня – медведь, рысь и прочие, а тут – верблюд.
Женщина с верблюдом мне что-то сказала. Я не понял её языка.
– Старая Мать Верблюдов приветствует Хозяина Северных Зверей, – перевел мне сержант-майор.
Странно, я его об этом и не просил.
– Я… её тоже приветствую, –
