уже вылетели, и их не поймать.
Мысленно я возвращаюсь к своему идеалу – зеленоглазые брюнеты или кареглазые шатены, такие как мой Джаред. Он всегда подтрунивал над моими предпочтениями, в шутку называя меня "расисткой блондинчиков”.
– Прости, Нейт, ты не её типаж, – добавляет Джаред.
Нейт не теряется и неожиданно разряжает обстановку:
– Переживу. У меня тоже есть свой типаж, – говорит он с едва заметной усмешкой. – Предпочитаю высоких стройных блондинок.
Чувствую, как щеки заливает румянец. Ведь я – полная противоположность его идеала: шатенка среднего роста с фигурой песочные часы.
В этот момент между нами словно проскакивает искра взаимного непонимания. Мы будто заявляем друг другу: "Ты меня не привлекаешь". И хотя это кажется нелепым в присутствии Джареда, напряжение между мной и Нейтом ощутимо растет.
Я вздыхаю, вспоминая, как с тех пор наше общение с Нейтом превратилось в бесконечную череду подколов и острот. Это не было ненавистью, но и дружелюбием не пахло. Каждый раз, встречаясь взглядами, мы словно готовились к новому раунду словесной дуэли. Тогда я даже представить не могла, что эта игра в кошки-мышки станет для нас лишь этапом в зарождении наших чувств.
Открываю глаза, возвращаясь из своих воспоминаний, и решаюсь на ещё один раунд наладить связь с сестрами Хилл.
– Можете ответить на вопрос? – моя попытка привлечь их внимание звучит почти умоляюще.
Мелани цокает языком, медленно поворачивает голову и приспускает солнцезащитные очки, её глаза сверкают холодом и раздражением.
– Ты не на работе, Эмма, – говорит она, снова надевая очки и отворачиваясь. – Но ладно, давай, я сегодня в хорошем настроении.
Я сглатываю ком в горле и собираюсь с духом.
– Почему он держит вас здесь? – спрашиваю, стараясь звучать спокойно.
Кортни, младшая из сестер, поднимает голову и смотрит на меня с легкой улыбкой. Её загорелое лицо излучает спокойствие, словно она в полной гармонии с этим местом.
– Держит? Мы здесь по своей воле, Эмма, – говорит она, потягиваясь на шезлонге, ее движения медленные и грациозные, как у кошки. – Это наш дом.
Мелани, напротив, сжимает губы, и в её глазах я вижу злобу и недоверие, словно мой вопрос разбудил в ней что-то тёмное и неприятное.
– Все не так как ты думаешь, – бросает она, её голос полон горечи. – Антонио спас нас.
Чувствую, как холодок пробегает по моему позвоночнику. Их ответы оставляют больше вопросов, чем дают ответов. Внутри меня нарастает желание разобраться в этой загадке.
– Спас? – переспрашиваю я, недоверчиво сдвинув брови, чувствуя, как растет внутренняя тревога.
– Да, спас, – резко отвечает Мелани, бросая на меня взгляд, полный презрения. В её глазах вспыхивает гнев. – И твой репортаж только создал нам и ему проблемы. Мы были счастливы, пока ты не вмешалась.
Слова
