я старался даже не дышать, и думал, как мне незаметно вернуться к порогу. Дверь уборной вновь пришла в движение, едва слышно скрипнув, и выпустила, наконец, обитательницу этой палаты на моё обозрение.
Это вовсе не девчонка, как рисовало мне воображение, а девушка. С длинными, немного растрёпанными волосами цвета тёмной карамели и большими глазами, выделяющимися на бледном лице. На лоб, с правой стороны, приклеен широкий пластырь, но под ним всё равно виднеется фиолетовый налив и заметны ссадины. Тонкая кисть её руки взмывает в воздух и припадает к стене в поисках выключателя. Вторая рука загипсована. Движения кажутся настолько нетерпеливыми и нервными, что во мне сразу возникает желание помочь девушке, но я всё так же не решаюсь выдать себя. И пока она занята, шагаю к порогу, чтобы на этот раз войти, как положено, а не тайком. Лёгкий хруст под ступней выдаёт моё присутствие, и девушка снова резко застывает, устремляя в мою сторону непривычно пустой расфокусированный взгляд. Так обычно смотрят люди, пребывающие в глубокой задумчивости – «в никуда». Только, увы, здесь не этот случай.
– Кто здесь? – раздаётся требовательный мелодичный голос, а тонкие пальцы отрываются от стены и начитают ощупывать белоснежный махровый халат, в который была завёрнута девушка.
– Извини, я не хотел тебя напугать, – сказал хрипловато от волнения. – Меня зовут… Илья.
Запнулся и поморщился от того, что только что сказал. Девушка повернула голову на мой голос и её взгляд упал чуть в стороне от моего лица. Она шагнула, прихрамывая на одну ногу, продолжая на ощупь ориентироваться по поручням. Наверное, сейчас ей чертовски сложно воспринимать окружающий мир.
– И что тебе нужно, Илья? – всё так же требовательно вела допрос эта хрупкая девчонка, чуть вздёрнув подбородок.
– Эм… – растерялся от её недружелюбного напора. – Я хотел познакомиться, и узнать, как твоё самочувствие.
– Как много внимания в последнее время к моей маленькой персоне, – бросает она зло и отворачивается, сосредотачиваясь на пути к кровати. – А мне бы очень хотелось остаться одной. Поэтому, если не сложно, Илья, который хочет познакомиться, сделай одолжение – закрой дверь с обратной стороны.
Я раскрыл рот, но сказать ничего не смог. Тупо пялился на её хрупкую фигурку, которая продолжала свой непростой путь. Интересно, она всегда была такой колючкой, или стала после аварии?
– Ты на меня сейчас смотришь? – она напряжённо замерла.
– Нет, – солгал я и быстро отвёл взгляд.
– Видишь ли, Илья. С недавнего времени у меня появилось что-то вроде паранойи. Если я в комнате не одна, мне всегда кажется, что на меня кто-то пялится. Оценивает, так сказать, то жалкое существо, в которое я превратилась. И пока ты стоишь там, у входа, я чувствую себя единственной рыбой в аквариуме, которую непрерывно разглядывают. Я приблизительно понимаю, зачем ты пришёл. Явно не по собственной инициативе, а потому, что тебе приказал строгий папа-депутат, которого очень боязно ослушаться, чтобы не
