казалась идея, что у меня наконец спали розовые очки и появился здравый взгляд на происходящее. Влюбленность в Ника отравляла, как и яд вампира. Стоило вспомнить его лицо под ярким светом луны в лесу, как саднило место укуса. На коже остался всего лишь выпуклый шрам, однако, едва я начинала забываться, как старая ранка жаром напоминала о себе, будто никогда не заживала. Я верила в то, что, пока Ник держался подальше от меня, связь между нами слабела и открывались новые грани прошлого.
Я никогда не хотела становиться вампиром и, услышав историю Галины, вряд ли однажды согласилась бы. Эта мысль, как якорь, развеяла мои попытки оправдать Ника или смягчить осознание, что Каримов правда манипулировал мной. Я никак не могла принять предложение стать такой, как он. Но я приняла. Помнила, как резко от слов Никиты все во мне неестественно перевернулось. Стоило Нику прикоснуться и нежным голосом сказать о своих чувствах и мыслях, я легко подхватывала его идеи, закрепляя внутри себя. Как марионетка, слушалась движений кукловода даже в момент, когда все нутро кричало, что нужно бежать.
Раскрывать перед отцом внутреннюю бурю разочарования, ненависти и злобы, направленную на одного весьма конкретного человека, я не была готова, а потому пожала плечами и выбрала более подходящее объяснение.
– После того, что доктор Смирнов рассказал о способностях вампиров, поверить достаточно легко. Если бы Ник любил меня на самом деле, то не сбежал бы, трусливо поджав хвост. А раз он сбежал – это почти признание во всем дерьме, что он сотворил.
Костя посмотрел на меня в возмущении широко раскрытыми глазами.
– Это еще что за словечки?
– Прости, – никогда раньше я не говорила при Косте бранных слов. – Само вырвалось.
Костя недовольно цыкнул, но отчитывать не стал. После короткой паузы папа хотел сказать что-то еще, и я мысленно приготовилась к нравоучительной лекции, но задняя дверь машины отворилась, и незнакомец шустро юркнул на сиденье, шмыгая носом после мороза, и внимание Кости переключилось на нового пассажира.
– Денис! – прикрикнул отец, насупив брови. – Снег с улицы кто будет стряхивать? Коврики потом все в воде будут.
– Простите, дядь Кость, – незнакомец опустил капюшон, и я с удивлением увидела, что это был Дроздов. Он поспешил высунуть ноги из машины, чтобы хорошенько обстучать обувь пятками о порог. Когда он закончил, то с видимым удовольствием откинулся на сиденье, будто сильно устал. Заметив, что я за ним наблюдаю, Денис широко улыбнулся, обнажая ровный ряд зубов, которые казались ослепительно-белыми из-за чуть смуглой кожи.
– Привет! Хорошо выглядишь для человека, который только что вернулся из больницы, – Денис игриво подмигнул, и Костя недовольно хмыкнул. Должно быть, увидел через зеркало заднего вида.
– Спасибо, – коротко поблагодарила я и замерла от осознания: Денис всего за месяц вымахал в самого настоящего мужчину. Если бы мы встретились на улице, я бы ни за что его не узнала: он заметно прибавил в размахе широких плеч и росте.
– Ты растешь
