на полу, с каждым наплывом боли скручиваясь в позу эмбриона и сжимая голову руками, как будто это сможет меня спасти. Появилась мысль о том, чтобы поддаться боли и провалиться в беспамятство, чтобы очнуться уже в спокойной обстановке, в крайнем же случае, не проснуться вообще. Даже второй вариант меня вполне бы сейчас устроил, но чувствую, что неспособен сейчас уйти в небытие, нужно искать выход из этой агонии и обращаться сейчас к Лидии не вариант, ведь она увидит, что со мной.
Где у Лидии нормальная аптечка, я не знаю, так что ноги меня от безысходности потащили к месту, где находятся мои таблетки.
Ноги у меня подкашивались, но я старался идти как можно быстрее и сдерживать звуки, исходившие из меня. От боли на глазах была размывающаяся пелена, или она была от моих слез, сложно разобрать.
Доковыляв до комнаты дяди, я первым же делом открыл ящик, и, выкинув одежду оттуда, достал коробку с таблетками. Перевернув её, вывалил таблетки на поверхности, подцепил и выдрал второе дно, что заметил там еще давно. Всегда поражало, что в потайном отсеке находятся обычные препараты, а на поверхности экспериментальные. Нашел обезболивающее.
Таблетки рассчитаны на двадцать килограмм веса, но сейчас, чтобы наверняка, выпотрошил всё себе в руку. Тень сомнения прошла мимо меня, даже не успев остановиться, я не видел вариантов, боль осталась со мной наедине, и я не знал, куда её проводить. Положил поглубже на язык первые две таблетки, проглотил со второго раза, положил ещё три, отправить по пищеводу их было ещё труднее. Последние застряли у меня в горле, проглотить их я уже не мог. Качаясь и опираясь на стены, проковылял до кухни и налил себе в стакан прохладной воды, которой и пропихнул пробку из обезболивающего у себя в глотке.
Зайдя обратно в комнату, закрыл за собой дверную заглушку и заметил, что боль начала отступать. Лёг на кровать, чтобы спокойно пережить все это.
Дурак. Если бы я в восемнадцать лет не нашёл у тети дома эти препараты, мне сейчас не было бы так плохо. Хотя, может быть, если бы я тогда не смешал пару несовместимых веществ, меня бы не стали мучить рывки в сознании и мой мозг бы не оплавился, перестав в дальнейшем выдерживать такие нагрузки. Чувствую себя полнейшим неудачником, посадившим своё здоровье на сомнительном развлечении в виде таблеток, о которых не известно ни на каких информационных платформах.
Постепенно во мне не осталось ничего, кроме этих мыслей. Я не чувствовал ни рук, ни ног, да и сознание постепенно проваливалось. Единственное, что мне оставалось, это надеяться, что, когда я проснусь, боль уйдет и у меня будет еще хотя бы один шанс чувствовать себя нормально или хотя бы жить. Эта надежда была последним, что у меня оставалось, когда я провалился в мягкий сон.
Глава 3
Пробуждение было похоже на отрыв от сна с плотью, с рвущимися нервными окончаниями, как будто распутывали клубок из сросшихся кожаных нитей, что никак не хотели поддаваться. Первое чувство было светлым облегчением от того, что больше не нужно терпеть муки, я достиг катарсиса и это дало
