ли Славек свет или нет. Он шёл, старательно не различая дороги, чтобы наткнуться на какую-нибудь неприятность назло Изабелли. Внезапно он понял, чтó из всего гадкого, что можно сделать, нужно сделать сейчас. Нужно попросту отправиться в лагерь «из-подов». Дальше этого мысль не шла, весь остальной мозг был занят злостью, там не осталось места для продумывания последствий. Чем дальше Славек думал, тем ужасней казалась ему его мать и вся его жизнь в целом. Славек даже испытывал своего рода удовлетворение от того, что в дальнейших его планах намечена гадость. И он даже расстроился бы, если бы сейчас его нагнала Изабелль, и пришлось бы мириться.
Тут из-за очередного бархана показались палатки.
Бэстия потянулась всем телом и почти придавила Пэ О’Двохха, лежащего рядом. Потянувшись, она бодро вскочила с кровати и начала разминать затёкшие коленные чашечки. Почти всю ночь она простояла на коленях и локтях, было неприятно смотреть на старающегося удовлетворить её новоявленного экономиста. Тем более, чтобы дотянуться, ему приходилось вставать в полный рост, и это задевало самолюбие Бэстии.
Проснувшийся О’Двохх стыдливо натянул одеяло до подбородка. Но это всё равно не скрыло того факта, что это был никто иной как Свист, проникший на «вражескую» территорию. Ради будущего постапокалиптической цивилизации ему пришлось пожертвовать собственным телом и поступиться предпочтениями. Более об этих предпочтениях не стоит. Не из правил приличия, а лишь по той причине, что это одна из скучных историй его семьи, и она лишь станет тем куском, который обычно пропускают наравне с тавтологическим описанием природы.
Ополоснувшись в походном душе, Бэстия натянула шорты и рубаху. Обнаружив в кармане шорт платок, она вытерла поверхность за ушами, и присела к столу. На столе лежала папка, изучение которой Бэстия отложила на момент, который должен был подойти ровно через пятнадцать секунд. Эти пятнадцать секунд она употребила на дыхательную гимнастику для лучшей работы мозга, после чего приступила к делам. Она как обычно погрузилась в работу с головой, поэтому до поры до времени не обращала внимания на Свиста, который боязливо вылез из-под одеяла и начал собирать свою одежду. Тут он замер, застигнутый мыслью, какой из вариантов наиболее подошёл бы к данной ситуации: остаться и не разрушать образ старательного сотрудника или же бежать со всех ног отмываться от этой женской грязи и искать другие пути проникновения в лагерь. Внезапно его взгляд тяжело упал на зеркало, и он брезгливо поморщился. Впрочем, в своей реакции на это зеркало он не отличился от прочих.
– Господин О’Двохх, вы готовы к работе? Подойдите сюда, мне неясны некоторые нюансы в ваших документах.
Свист поковырял в носу (естественно, чтобы защитить себя от заклятья паралича и слабоумия, которые, как известно, не лечатся) и осторожно подошёл.
– Не жмись. Будешь делать всё правильно, сможешь остаться. А теперь иди сюда, будем разбираться в твоих
