поддержкой, Чонси Шад все-таки покинул свое укрытие и вышел к людям. Как и рассчитывала Констанция, присутствие духовных лиц уберегло старосту от каких-либо серьезных повреждений. Одна женщина только и успела, что оборвать Шаду воротник и влепить ему звонкую пощечину.
Речь староста произнес на улице, стоя на уцелевшем стуле, лицом к своему разгромленному дому. По совету Констанции, помощники викария и те слуги Шада, которых удалось отыскать, закрыли проходы на лестницы и главный вход. Таким образом, на улице собрались лишь те, кто успел выйти через главные двери, и те, кто вылез из окон первого этажа. Другая часть толпы осталась запертой в доме; эти люди слушали речь, высунувшись из окон.
– Колдовство! Страшное колдовство! – скандировал Шад со своего стула. – В такие моменты мы должны сплотиться, а не рушить дома друг друга! Только вместе мы победим! С Божьей помощью мы найдем наших детей и вернем их домой! Виновные будут наказаны!
Из окон вылетела лишь пара небольших предметов, не причинивших никому вреда. Внутри дома понимали, что, целясь вазой или канделябром в голову старосты, они могут случайно попасть в кого-нибудь другого.
Недовольные выкрики потихоньку сошли на нет. Толпа утихомиривалась, слушая громкие обещания. К концу своей речи старосте уже не было нужды надрываться, чтобы кого-нибудь перекричать.
Все это время Констанция стояла в стороне и ликовала, наблюдая, как Шад диктует ее условия. Мышеловка почти захлопнулась.
«Интересно, не продал ли Шад душу за талант оратора? – задумалась Констанция. – Пудрить людям мозги у него получается лучше, чем исполнять свои обязанности».
***
В дверь постучали. На пороге стояла Констанция Циммерн.
Уж кого-кого, а эту особу Бетти Джой никак не ожидала увидеть. Констанцию она невзлюбила с первого взгляда, с того самого дня, как молодой Циммерн привез эту девицу в Амбер-Клиф.
– Полагаю, вы уже слышали, какая беда нас постигла, – печально произнесла девушка, в глазах у нее стояли слезы.
– Конечно, – хмыкнула Бетти, с трудом сдерживая желчь. – Я с самого утра на ногах, милочка. Стараюсь помочь чем могу. Подумать только! Столько напуганных матерей!
«Небось ходит по соседям с видом скорбящей святой! – со злостью подумала Бетти. – Как это на нее похоже».
Вся округа считала Констанцию красавицей, а Бетти никак не могла понять, что они нашли в бледной тощей набожной девчонке, в образчике средневековых предрассудков.
То ли дело сама Бетти. Ее лучшие годы прошли, но она сохранила свою плодородную красоту: крепкую пышную фигуру, круглое лицо, широкую шею. Одним словом, не вдова фермера, а знатная дама. Все эти прелести унаследовала каждая из пяти ее дочерей. А что Констанция! Бедняжка не смогла выносить и одного ребенка.
– Нам с вами в какой-то мере повезло, миссис Циммерн, – заметила Бетти снисходительным тоном.
– Что вы имеете в виду?
– Мои
