глаза я с вами выплакала, а они всё плачут».
Фогель был из балтийских немцев. На своей подводе он привёз нас к себе на хутор «Чаняс» Снепельского уезда. У нас не было выбора. Я переживала. А если он нас привезёт и сдаст немцам? Мама успокаивала меня. Посмотри на его руки! Крестьянин! Всё будет хорошо! Так и случилось.
Через несколько часов мы были уже на месте. На этом хуторе наша семья и прожила до окончания войны. Не случись так, трудно предположить, что стало бы с нами. Хутор стоял в глубине леса в десяти километрах от главной дороги. Кирпичный дом в полтора этажа, несколько хозяйственных построек, большой сад, пруд.
Хозяйство у Фогеля было большое – коровы, овцы, гуси, куры, кролики. С первых же дней хозяин определил круг наших обязанностей, и мы стали работать. Всем этим хозяйством управлял сам Фогель со своей женой Анной.
На хуторе ты впервые попробовал молоко и долго привыкал к нему. Когда ты ещё только ползал и хотел кушать, показывал рукой на ведра с молоком, которые всегда стояли на кухне в ожидании своей очереди на переработку через сепаратор».
Я с детства помнил этот специфический молочный запах деревенской кухни вперемешку с другими ароматами готовящейся еды.
После первых налётов немецкой авиации получили команду выйти в море.
На хуторе уже находился Ерохин Николай Васильевич, который проходил службу боцманом на одной из подводных лодок, стоявших перед войной на ремонте в Либаве и вот его рассказ.
«Призвали меня на действительную службу на флот из города Балашов Саратовской области. По окончании школы подводников в Кронштадте проходил дальнейшую службу в дивизионе подводных лодок. После срочной службы остался на сверхсрочную. Служил на подводных лодках типа «Щука» старшиной боцманской команды. В 1940 году дивизион подводных лодок был направлен в эстонский город Палдиски, где согласно договору между СССР и Эстонией, была создана военно-морская база. Службу несли в Ирбенском проливе. Согласно графику планово-предупредительного ремонта пришли в Тосмаре на ремонт.
На 22 июня 1941 года лодка имела один исправный дизель. После первых налётов немецкой авиации получили команду выйти в море. Пока готовили лодку к выходу, последовала отмена. Больше команд экипаж не получал. Вечером 23 июня получили приказ подготовить лодку к взрыву».
ИЗ ИСТОРИИ ОБОРОНЫ ГОРОДА
23 июня в шесть утра командиру эсминца «Ленин», стоявшему на ремонте, была дана команда отдать концы и выйти в море. С одним исправным двигателем эсминец отошёл от стенки и начал выходить с базы, однако вскоре последовала команда возвратиться. Примерно в восемь вечера командиру корабля капитан-лейтенанту Афанасьеву был вручён пакет, о содержимом которого краснофлотцы не знали. Последовала команда всему личному составу переодеться в парадную форму, замки орудий и пулемёты за борт, команду вооружить и спустить на берег. На берегу политрук Какурин приказал ему сдать все
