Противостояние продолжалось несколько лет. Цены на ресурсы росли вместе с налогами. Рынок наводнялся экспортной продукцией. Производство становилось нерентабельным. Работать приходилось на грани фола. Возраст… Здоровье… И я принял решение – продать. Сегодня там стоит торговый центр PLAZA. Через некоторое время я уехал отдохнуть в Болгарию и остался там. В Болгарии я прожил девять лет, и однажды пришла мысль – вернуться. Выбор был между Кулдигой, городом моего детства, и Лиепаей, городом в котором я родился, но никогда не жил. Я выбрал Лиепаю, и не было в жизни ни дня, чтобы я пожалел об этом!
Запись о моем рождении была произведена в отделе ЗАГС города Кулдига 16 августа 1945 года. Уже много позже зная, что я родился в Либаве, на мой вопрос маме, почему местом рождения указана Кулдига, она объяснила мне, что регистрация факта моего рождения на оккупированной немцами территории, была невозможна. Это оказалось неправдой.
Немецкая бюрократическая машина никогда не давала сбоя! Педантично регистрировались и рождение, и смерть.
В моём свидетельстве факт рождения был зафиксирован с точностью до минуты – 12.15! В этом документе, выданном 4 августа 1941 года, я – Быховский Игорь, отец мой – Быховский Ефим, мама – Быховская Нина. В скобках указана девичья фамилия – Глазунова. В графе «национальность» указано, что все русские. Свидетельство написано на латышском языке. У латышей в то время в документах отчество не указывалось. Фамилию мамы вписали, очевидно, на основании тюремных документов, а отца – со слов мамы, который уже с первого дня войны находился на фронте. По понятным причинам она указала, что он русский. В Кулдигском же свидетельстве о рождении было записано: Глазунов Игорь, национальность – русский, место рождения – Кулдига. Мама – Глазунова Нина Сергеевна, в графе отец – прочерк.
В том возрасте меня эти формальности не интересовали. Сколько помню себя, считал своим отцом Николая. На основании этого свидетельства о рождении я получил свой первый паспорт и долгих восемьдесят лет жизни я оставался Глазуновым Игорем Николаевичем.
Война показала всю трагичность судеб евреев в Европе. Шесть миллионов были уничтожены лишь за то, что они евреи! Могу только предполагать, почему мама поступила так.
Закончилась война. Никаких сведений об отце не было. Да и могли бы они быть в той ситуации, в какой оказалась наша семья? Раз уж после войны мой отец не нашёлся, стоит ли всё усложнять в моей начинающейся жизни? Так рассуждала мама. Могу ли я её винить, имею ли моральное право? Конечно, нет! Они выживали в этом аду! Рядом с ними выживал и я!
Окончательная капитуляция Курземской группировки была подписана в июне 1945 года в замке Пелчи, в трёх километрах от города.
Хутор жил своей размеренной жизнью. Ежедневный труд от рассвета до заката. Земля была вспахана, семена для посева отобраны в ожидании посевных дней. Потоки беженцев и отступающей немецкой армии давно проехали через глухие лесные дороги Снепеле. Самолёты давно отбомбились
