брезгливо отвернулся.
– Ты больной что ли?
– Найн!
– Я тебе сказал: пей! – Милов положил тяжелую руку Гитлеру на плечо.
– Найн!
– Ты на кого наехал?!
Гитлер посмотрел на Милова затравленным взглядом:
– Мне есть говорить одна человека, что бензина невкусный!
– Херню он тебе сказал! Вкусный он! – отрезал Милов.
– Не слушайте его, молодой человек! – посоветовала Аликс. – Это ж алкашня, как и мой муж! Им чем градус больше, тем вкуснее!
Милов одной рукой схватил Гитлера за шею, а второй стал разжимать челюсть.
– Николай, лей ему прямо в рот! – крикнул он. – Я его держу!
– Что ж вы творите! Алкаши поганые! – отчаянно вопила Аликс, но тщетно.
Вскоре сопротивление было сломлено. Милов разжал зубы, а Николай залил несчастному немцу бензин.
Гитлер секунду или две сидел с выпученными глазами, после чего повалился на пол и тут же захрапел.
– Теперь по старой русской традиции надо подраться! – Николай встал и стал закатывать рукава пиджака. – Кто на меня?! Выходи по одному!
– Ну, я! – грузно поднялся Милов.
– Иди сюда! – Николай сделал несколько пробных ударов кулаками по воздуху.
Милов сделал шаг, но, зацепившись за ножку стула, рухнул, как подкошенный.
– Я вам помазанник божий, а не хрен собачий! – торжествовал Николай. – Так будет с каждым, кто против меня!
Милов лежал, не шелохнувшись. Лишь могучий храп, огласивший подвал, свидетельствовал о том, что он не умер.
– А ты чего тут расселся?! – Николай повернулся к по-прежнему глупо улыбающемуся Швейку. – Пила есть?
– Нет!
– А по морде не хочешь?! –Николай принял боксерскую стойку.
– Постыдился бы при детях! Окаянный! – вопила Аликс.
Николай схватил графин и сделал приличный глоток.
– Сил моих больше нет! – Аликс бросилась к выходу. Следом за ней гуськом устремились дочери.
Николай бросил им вслед канистру, которая с грохотом ударилась о стену.
Аликс громко взвизгнула и захлопнула за собой дверь.
– Где моя пила?! – в один прыжок Николай оказался возле Швейка и рывком поднял его со стула. – Я же тебя просто убью!
– Ты не волнуйся! Здесь у меня пилы нет, но я знаю, где ее найти! – сработала у Швейка солдатская смекалка. – Ты пока поспи с пол часика, а я тебе ее принесу.
– Хорошо. Посплю, но только не больше пяти минут! – Николай и сам чувствовал, что силы оставили его. – А ты давай, чтобы одна нога здесь, другая там!
Бывший император подстелил пиджак и растянулся на полу. Через секунду еще один храп присоединился к мощному хору Милова и Гитлера.
Швейк тоже зевнул, но перед тем, как лечь спать, отстучал телеграмму:
Москва.
