Я бью его дулом по голове, но он не ослабляет хватку. Тогда я отбрасываю оружие и царапаю руки. Из ран течет кровь, но нет! Горло сдавливает, мне трудно дышать – не то, чтобы кричать и уже тем более позвать на помощь. Лицо краснеет, глаза навыкат, рот жадно пытается поймать остатки кислорода. Сколько нужно на удушение? Минута? Две. Я раскидываю руки, пытаясь нащупать что-то с острым концом… Вот! Сучок. Я беру его и вонзаю заостренный конец в руку Беренса, грозясь проделать дыру. Наконец, сержант ослабляет хватку, а мои легкие могут нормально дышать. Я снова беру пистолет и бью Беренса прикладом по голове. Сержант падает на землю.
Я пользуюсь моментом и надеваю ему наручники.
Издалека, со стороны ворот до меня доходит вой полицейской сирены. «Наконец-то, – думаю я, – приехали!»
***
В итоге всех, кто находился в подвале, арестовали. Нас с Мерфи осматривают врачи, допрашивают в полиции – в общем, привычная процедура, так сказать. Вскоре, спустя почти неделю после ареста, до нас доходят подробности жизни подозреваемых – Яков строил на девочках очень неплохой бизнес, воруя каждый лишний пфенниг из благотворительности. Беренс не просто так его покрывал – он был его постоянным посетителем «на семинарах» и вдобавок получал неплохие деньги. А у Джакоба Христманна были связи на черном рынке, где он закупался наркотой и делился ею со знакомыми – вот откуда она оказалась у Рауха.
И кстати, о нем же. Догадки Бриджет не подтвердились – деньги на ремонт украл не Таузинг, а Раух из-за своей лени. Дело в том, что он всю свою жизнь не работал и жил на шее у матери, а год назад она померла от инфаркта. Раух устроился на стройку и получал на руки совсем немного. К тому же, со слов соседей, он любил выпить. Но тут еще завязалась проблема с кредитом на машину, который до конца жизни оплачивала мать. И, между прочим, она специально брала кредит на такой неплохой подарок на день рождения сына. Раух забил на кредит, и в итоге из-за долгов у него изъяли «Ковалевскую». Таузинг тогда подарил ему Вольво по очень низкой цене. С деньгами же он не мог помочь, да и в последнее время стал чаще проводить время с богатым Джакобом. Раух также просил у молодого Христманна деньги. Тот давал их, но вскоре начал отказывать: «Смысл, если ты их пропиваешь и не возвращаешь?» Тогда Раух вспомнил слова Таузинга про сбережения Бриджет. Он вломился к ней в дом, пока она была на работе, и выкрал деньги. Спустя год Раух пропил всю сумму и от безысходности украл японскую кошку у соседской бабушки.
Короче говоря, вот до чего может опуститься человек.
Но это сейчас не главное. После того злополучного дня я просыпаюсь от утреннего звонка Даффи: тот просит нас с Мерфи немедленно приехать в здание ОДБ.
Мы едем туда. У меня на шее остались синяки, я иногда их трогаю – болят. Но благо, горло не пострадало. У Мерфи на животе осталась большая гематома, ему перевязали то место, где сломано ребро, поэтому он сидит прямо, по струнке. Мы едем в полном молчании, не выспавшиеся и злые, но как только приезжаем, нас с порога встречают чуть ли не аплодисментами, и Даффи…
Он
