убавляет громкость и, склонив голову, подходит ко мне. Он то и дело поглядывает на секретаря Парк, которая испепеляет его взглядом через стекло.
– Надеюсь, вы простите наш энтузиазм. К концу выпуска число слушателей удвоилось по сравнению с началом, а ведь это только те, кто слушают онлайн. Надо будет дождаться общих показателей, но благодаря вам выпуск обещает быть очень рейтинговым.
– Разумеется, – с застывшей улыбкой произношу я. Дело сделано. Никто не пострадал, кроме моей гордости.
На выходе из студии ко мне присоединяются Ли Бель и Рина.
– Кто это был, Сори-сси? – спрашивает Бель. – Парень на радио.
– Мой первый молодой человек, – откликаюсь я, стараясь говорить безмятежно. – Еще со школы. Он не знаменитость, – когда врешь, лучше добавить капельку правды.
Рина мечтательно вздыхает.
– Как он, наверное, удивился звонку от тебя. Может, теперь он свяжется с тобой.
– Мы оба двинулись дальше. Первую любовь надо оставлять там, где ей место – в прошлом, – отмахиваюсь я.
Рина тут же кивает:
– Ты такая мудрая, Сори-сси.
Ли Бель изучающе смотрит на меня, и выражение лица у нее задумчивое.
– Не знаменитость, значит? Странно. Голос мне показался ужасно знакомым.
Глава седьмая
Остаток недели я снова и снова проигрываю в памяти момент, когда Ури сказал Натаниэлю, что тот сохранен у меня в телефоне под именем «Бойфренд», и воспоминание это вечно застает меня врасплох – хоть на беговой дорожке, хоть в душе. И его ответ – «понятно».
Что ему понятно? Что, если он решит, что я до сих пор сохну по нему? До чего унизительно! Я хватаю с постели ближайшую мягкую игрушку и прижимаюсь лицом к плюшевому брюшку.
– Сори-я! – раздается снизу голос аджуммы[41]. – Мин Сори, ты не спишь?
Отпустив игрушку, я встаю с кровати и открываю дверь.
– Что, аджумма? – кричу я в ответ.
– Спускайся! Завтрак готов!
Я бегу в ванную – почистить зубы и умыться. Наряд на сегодня я выбрала вчера вечером, так что остается только быстро переодеться в белую блузку с жабо и светло-голубые джинсы. Закрыв за собой дверь в спальню, я мельком поглядываю в главную спальню в конце коридора. Это комната моей мамы, но она не спит там уже больше месяца – либо потому что вечно в разъездах, либо потому что ночует в здании компании.
Я гадаю, не упаковать ли ей смену одежды. Что, если она нерегулярно питается? По крайней мере, когда она заходит домой, ей удается как следует поесть, ведь аджумма – одна из немногих людей, к которым мама прислушивается, и аджумма всегда напоминает ей поесть. Она ведь и маму вырастила, прежде чем взяться за мое воспитание.
Сбросив домашние тапочки у подножия лестницы, я захожу в столовую. На дворе – раннее утро, но в комнате все равно горит свет, и шикарная люстра сверкает над длинным столом, где моя домработница расставила самые разные блюда.
Я сажусь на стул,
Уважительное обращение к женщинам среднего возраста, как правило – к замужним.
