Но тут вернулся мистер Грейди, а за ним шла худая женщина с кожей еще темнее, чем у него, в черном платье и накрахмаленном фартуке. Волосы ее были стянуты в тугой пучок, а глаза блестели, как искры из-под точильного камня.
– Сильви? – спросила она. – Я Истер Грейди. С Джоном Грейди вы уже знакомы?
– Да, мадам. – Я старалась на нее не глазеть, но не могла сдержаться. Потом решила сделать реверанс.
– Вам нездоровится? – спросила она.
– Нет, мадам, все в порядке, – пробормотала я смущенно. Супруги Грейди улыбнулись сначала мне, а потом друг другу с довольным видом. Я виновато улыбнулась в ответ. Похоже, я уже успела наделать ошибок.
– Я отведу тебя к экономке, – сказала Истер, – как только закончу с делами здесь. – Она открыла жестяную коробку на шкафу, в ней лежала золотистая буханка. – Отрежь четыре ломтика. Угощайся, если голодна. Но я подавать тебе не буду. Нож лежит вон в том ящике.
Джон Грейди вышел через двустворчатую дверь. Истер принялась мыть кастрюлю в раковине. Мне хотелось, чтобы она продолжала говорить: нравился звук ее голоса и южные нотки в нем.
Я взяла в руки нож для хлеба, и в то самое мгновение в кухню ворвался юноша.
– Истер! Мне нужны бутерброды. – Это был он, сын герцога, Джейс, и он жутко спешил.
Истер даже не обернулась.
– Я слышу какого-то молодого грубияна? – спросила она. – Кто-то говорил со мной, мисс Сильви?
Тут он заметил меня.
– Мы знакомы? – Улыбающийся взгляд его глаз, не затуманенный стеклами очков, снова вызвал во мне дрожь волнения. Он вынул очки из кармана и надел, чтобы лучше разглядеть мое пунцовое лицо.
– Представься юной леди как положено, – велела Истер.
– Мы один раз встречались, – отозвалась я с ножом в руке.
– Но я не представился, как положено, – ухмыльнулся он. – Я Джаспер. Обычно меня зовут Джейс.
– Чаще зовут опоздашкой, – заметила Истер.
– Сильви Пеллетье, – произнесла я с американским прононсом.
– Рад знакомству, – заметил он, – хоть вы и угрожаете мне ножом.
Я бросила нож, словно он раскалился от огня. Лицо мое пылало.
– Вы Флоренс Найтингейл из каменоломни. – Он протянул мне ладонь и показал заживший волдырь. – Видите? Как новенький.
– Она будет работать у вашей мачехи.
– У графини? – он отшатнулся и театрально заморгал.
Похоже, мадам графиня ему не нравилась. Так она его мачеха? «Светские новости Сюзи» просмаковали бы это открытие. Накажут ли меня, если я это обнародую? Обитатели замка поразили мое воображение, и я спешила собирать сведения, пока меня не выставили отсюда как деревенщину. Истер готовила корзинку с обедом, пока Джаспер Паджетт боролся с галстуком. Когда он улыбнулся мне – мне же это не померещилось? – его выбритые щеки покраснели не меньше моих.
– Иди, –
