style="font-size:15px;"> Я беру её за руку, помогаю встать и, не утруждая себя приветствием остальных женщин, веду её из гостиной.
Мама не говорит ни слова, пока мы идём на другую сторону особняка, к зимнему саду. Я не включаю свет, когда усаживаю её на один из мягких диванов.
Комната полна растений, а стеклянный потолок позволяет лунному свету освещать пространство.
Как только мы садимся, я откидываюсь на спинку дивана и закрываю глаза.
Мама прижимается ко мне, затем шепчет:
– Ты устал, mio figlio?
Вдохнув, я медленно выдыхаю.
– Да.
– Ты слишком много работаешь.
– Если я остановлюсь, это оставит семью уязвимой, – бормочу я, поднимая руку и обнимая её за плечи.
Проходит минута молчания, затем она говорит:
– Я горжусь тобой, Дамиано.
– Спасибо, мама.
Она похлопывает меня по бедру, затем упоминает:
– Габриэлла кажется хорошей.
– Ммм.
– Мы много времени проводили с ней на этой неделе.
– Ммм.
– Она готовила ужин сегодня. Coda alla vaccinara, – добавляет она. – В кухне остались остатки. Тебе стоит попробовать. Это очень вкусно.
– Ммм.
Я тихо вздыхаю, потому что знаю, к чему ведёт этот разговор.
– Не вздыхай на меня, – бормочет она. – Дарио ещё молод, а вот тебе пора остепениться, иначе я никогда не увижу своих внуков.
Стараясь, чтобы мой голос звучал спокойнее, чем я чувствую, говорю:
– Не надо, мама. Я нашёл женщину для Дарио. Точка.
– Какая жалость, – вздыхает она.
Моя бровь поднимается, и в голосе появляется почти игривая нотка:
– Теперь ты вздыхаешь на меня?
– Око за око, – усмехается она.
Уголок моих губ поднимается, и я обнимаю её сбоку.
– Когда всё утихнет, нам стоит взять отпуск. Куда бы ты хотела поехать?
Она думает некоторое время, а затем отвечает:
– Дом в Манхэттене. Только мы двое.
– Это не совсем отпуск, – замечаю я.
– Неважно, куда ты меня возьмёшь, Дамиано. Я просто хочу провести время с тобой без того, чтобы работа вмешивалась.
С тех пор как она ослепла, мама потеряла интерес к путешествиям в другие страны. От этой мысли боль пронзает мою грудь, и в миллионный раз мне хочется убить отца снова.
– Пойду спать, – говорю я, помогая маме встать.
– Постарайся завтра поспать подольше.
– У меня встреча в девять.
Она качает головой, недовольная.
Я отвожу маму обратно в её гостиную, где тётя Грета уже сидит, смотря телевизор. Габриэлла, должно быть, вернулась в свои апартаменты.
Когда мама устраивается в своём любимом кресле, я целую её в макушку. Бросив тёте Грете кивок, я выхожу из комнаты.
Мой
