судорожно вздохнул, отнял руки от лица.
– Я подумал, вон какие странные дела творятся! А вдруг, если на границу стали снова принимать простых людей с Земли, вдруг дух добра наконец-то проснулся? Было ощущение, что он пошевелился! Я сам почувствовал, честное слово!
– Чуть что случится в мире – и все блаженные идут сюда проверять, не ожил ли, – скучающе зевнул Тулу. – Но Барг не оживает.
Они помолчали, собирая волю в кулак, соглашаясь с несовершенством, искривлённостью мира, в котором жили и работали. Надо было ехать. Аким ожидал, что увидит чудо, но чуда не произошло. Так бывает, если выпьешь немного лишнего.
Когда пограничники вернулись в ангар, Минов, с рыжим котом под боком, спал мёртвым сном головой на стопке бумаг.
– Галапаг, родной, к Цзы поедем, понял? – шёпотом попросил Аким у ворона. – Я не сяду в седло, я устал! Едем к Цзы! Понял? Восьмой квадрат, к Цзы.
– Цирк! – кивнул Галапаг, весело захлопав крыльями. – Цирк-цирик!
– Ну и плевать, – бормотал Аким, устраиваясь в кабине. – В цирк так в цирк! Светает! Сколько я уже не спал! А нам бы сегодня представить матроса дому! Проверь, как там, дверь закрыта? Я не встану уже, ни за что не встану!
И мгновенно уснул, не успев даже уложить себе в кресло пару пуховых подушек.
Нифель проверила рычаг, закрывающий дверь, и стала доставать из-под сидения одеяло. Галапаг неторопливо вышел из ангара и зашагал к обрыву: видно, у старичка-ворона не хватало сил, чтобы подняться в воздух сразу с земли.
«Что значит „представить дому“? „Здравствуй, дом!..“» – вообразила встречу Нифель. Она искренне надеялась, что ей не придётся жить где-нибудь в огромной рыбе или на поросшем лесом горбе каменного тролля. Но вскоре землянке вспомнился Цзы. Вряд ли он живёт там, где нет холодильника и дивана. Девушка успокоилась и мгновенно уснула.
4. Облако
Страшный тёмный сон про брата полностью развеялся от света яркого полуденного солнца. Луч пробрался сквозь щель в плотной занавеске и ослепил её. В кабине было душно. Снаружи мерно стрекотали сверчки, и сквозь это стрекотание слышались голоса капитанов:
– Бардак, – констатировал Минов. Он считал судно в квадрате № 8 одним из лучших, и то, как с собственностью Границы обращался Цзы, крайне его раздражало.
– Здесь редко кто появляется. Только я залетал временами, – оправдывал хозяина Аким, виновато срывая несколько ромашек. Под травой и цветами прослеживались плиты лётной площадки. – Птица его в отъезде вместе с жокеем. Вот и заросло все. У восьмого квадрата такая птица! Мечта просто!
– Знатная птица, – согласился Минов. Подумав про себя: «Судно скоростное, валкое, ходкое – и досталось тупому, ленивому…» Аким отбросил букет и встал, видя, что коллега закипает. Промедление могло стоить Цзы здоровья.
– Пойдём? – предложил Аким, стряхивая с мундира травинки и поправляя форму.
– Да,
