target="_blank" rel="nofollow" href="#n_63" type="note">[63]. Подобное сближение русского и английского спиритуализмов было продиктовано симпатиями руководителей кружка к английскому спиритуализму и в общем и целом представляется достаточно произвольным. На мой взгляд, культурный тип русского спиритуализма преимущественно определяется религиозной средой его распространения, в связи с чем решающим фактором его религиозной специфики следует признать влияние православия.
Эвристически полезными для исследования движения являются две типологии, выделенные в соответствии с двумя критериями – отношение к научному исследованию медиумических явлений и отношение к христианству. Такие типологии уже использовались исследователями при анализе зарубежного материала; как представляется автору, они подчеркивают ценностные предпочтения разных спиритуалистов, находившихся между собой в значимых для понимания сущности движения противоречиях. В ряде известных автору случаев спиритуалисты могли принадлежать к обоим типам в рамках выделяемой типологии, поэтому эти типы следует рассматривать как идеальные.
По отношению к научному исследованию медиумических явлений русских спиритуалистов можно разделить на два типа – «коммуникативный» и «исследовательский». Такое деление восходит к различению, предложенному самими спиритуалистами, делившими свой лагерь на «верующих» и «ученых»[64]:
Спрашивается теперь, какая цель медиумических сеансов? Всякий спирит, не задумавшись, ответит на это, что, во-первых, цель чисто научная: изучение темной еще области медиумизма и вообще психики; во-вторых, если проявляются испытанные, истинно добрые «духи», то для получения от них советов и наставлений[65].
По мнению А. И. Бобровой, в спиритуализме можно выделить два течения – значительно преобладающее «моральное» и «научное»[66]; иногда эти течения также называли, говоря о типах медиумических сеансов, «чисто спиритическим» и «экспериментально-научным»[67].
Такое типологическое деление отражает важное различие в мотивациях спиритуалистов: одни стремились общаться с духами, другие – исследовать условия общения с ними. В спиритуалистической эпистемологии существовало напряжение между коммуникацией и познанием, вызванное к жизни конфликтом между потребностью в духовном утешении и постоянно проговариваемым критическим требованием верификации подлинности источника духовных сообщений. Сторонники духовной коммуникации и представители «экспериментального спиритуализма» могли полемизировать друг с другом: к примеру, М. К. Мекк замечал, что
для человечества вообще имеет большее значение не этическое учение спиритизма, ибо такого рода учение он может почерпнуть и в других источниках, но признание того факта, что со смертью наша жизнь не прекращается[68].
Противоположной точки зрения придерживалась А. И. Боброва, связывавшая «угасание явлений»
О задачах и целях спиритических кружков // Ребус. 1897. № 13. С. 113.
Обмен мыслей между читателями // Ребус. 1896. № 30. С. 247.
Ко II-му съезду спиритуалистов.
