тысяч, – вздохнув, ответил он.
– И куда тратить собирался? – спросил я.
– А куда у нас столько потратишь? – вздохнул он еще горше.
– Видите, товарищи? – с улыбкой обратился я к спутникам. – Спорим, что остальные члены банды так же ответят? Не ради не трудовых доходов все делается! Скучно им, понимаешь, честной жизнью жить, душа движухи просит, вот и начинают реализовываться в качестве члена черного рынка. Тоже системная проблема, – вздохнул. – Но это терпит, а пока, Виталина Петровна, «провесьте» нам, пожалуйста, воздушный коридор до Тбилиси через три часика – как раз уважаемого порнографа взять успеем.
– Угу! – кивнула довольная-предовольная приключением девушка.
Вот ради этой мордашки все и затевалось!
Глава 4
– Разрешение производствам сбывать внеплановую продукцию самим – это хорошо и правильно, – по пути к фотоателье я демонстрировал лояльность придумавшему эту схему товарищу Косыгину. – Государство большое, и заводов у него много, и, так сказать, «вручную» переместить каждую пуговицу от станка к конечному потребителю ему трудно. Данная мера частично упрощает жизнь и стране, и заводу, заодно позволяя немножко самореализовываться особо пронырливым директорам. Когда они делают это честно – честь им и хвала. Но есть такие, как наш новый друг Викентий Петрович – деловая жилка толкает их на деструктивную деятельность. Забавно – в «глухонемых» УПК рационализировали резинки от трусов, недовставляют в них резиновые жгутики, чтобы из метра делать три, два из которых уходят подпольно, а потом у пролетария из условной Астрахани трусы за две стирки держаться перестают. Про цеховиков и рационализацию условный пролетарий не знает, и даже не догадывается, поэтому плохие трусы приписывает непосредственно Советской власти, и полностью в этом прав – она, вообще-то, нормальными трусами обеспечивать его обязана в полной мере, и оправданий здесь быть не может. Хлопнем эту сеть, и трусы по всей стране станут чуть лучше. Вместе с резинкой укрепится и общий, так сказать, уровень доверия к власти.
Народ, включая потихонечку профессионально деформирующегося куда надо БХССника, грохнул.
Переждав, продолжил идеологическую накачку личной бригады (попрошу себе такую – хороший состав, мне подходит, даже штатный идиот в лице товарища оперуполномоченного есть):
– Кроме того: неотвратимость наказания – главная составляющая любой судебной машины. А народ-то не слепой, и видит, что подпольщик жирует на нетрудовые доходы много лет. Если ему можно х*й на уголовный кодекс класть, почему другим нельзя? И дисциплина в социуме неминуемо начинает деградировать. По-хорошему, нам нужно усиливать экономические отделы – и в МВД, и в КГБ.
Потому что, когда дед продавит кооперативы, житуха станет гораздо веселее – появятся, например, похищения с целью получения выкупа и прочие замечательно-редкие ныне штуки.
– Но это – долго и трудно, и я в этом совершенно ничего не понимаю, – вздохнул я. – Изложу соображения старшим товарищам, дальше
