пожевал губами и утаил кусочек. – Сбежал, короче. В Берлин приехал – никто не узнаёт, расслабился, второй месяц тут квартирует. У него билеты в Египет на послезавтра куплены, а тут крик «Менгеле» и слепота. «Что я сделал этой женщине? Почему она такая жестокая?» – передразнил он светило третье-рейховской медицины.
– Просто о*уеть насколько особь может быть лишена совести, – вздохнул я.
После дяди Витиного ухода девушка сбегала на кухню, откуда вернулась с тарелкой мелких, на один укус, пирожков и термосом чая. Все это мы употребили под программу «Время» – в посольстве Советское телевидение частично ловится, состоящую всего из двух новостей – короткого репортажа о ЧП с поездом (показали Хиля, который с улыбкой успокоил народ тем, что все в порядке, и коллектив на гастроли прибудет вовремя. За ним выступил наш Министр путей сообщения, который напомнил гражданам о необходимости соблюдать правила поведения в поезде) и длинного – о поимке Йозефа Менгеле. Ни меня, ни Виталину, ни дядю Витю не показали – мы же все типа-секретные, нам еще цеховиков громить! – отдувались Петр Андреевич и местные КГБшники со штазистами. Последние – благодарили «братский Советский народ» за неоценимую помощь в поимке такого-то преступника. После передачи показали документалку про доктора, как бы напомнив народу, насколько опасную тварь изловили родные спецслужбы. Что ж, огромный плюсик в репутационную копилочку КГБ нам всегда нужен!
Вчерашний сигнал «мальчик умеет сочинять на немецком» был считан, в рекордные сроки переработан, и ровно в семь утра – заранее утвержденное время моего пробуждения – зазвонил телефон. Поговорив с нашим послом, согласился на внепланового соседа по завтраку в посольской столовке (притворяется, по факту – ресторан).
– Будем лепить коллектив с германоязычным репертуаром! – радостно заявил я предельно милой (потому что сонная и растрепанная) Виталине.
Поощрив меня за набирающую ход экспансию поцелуем в щечку она пошла умываться, а мне ничего не оставалось кроме как присоединиться к ней в этом порыве – ванная у нас тут одна, а время поджимает.
Одевшись – Виталина выбрала «маскировку» – спустились в столовую, где Петр Андреевич познакомил нас с мрачным худым немцем в круглых очках с именем-отсылкой (пока несуществующей) Ганс Ландо, отчего я сразу настроился на серьезный лад – знаем мы этих Гансов!
Представитель лейбла спросил, много ли у меня песен на немецком, и получил честный ответ – ДОФИГА. Это его обрадовало (по словам, на каменной роже ни жилки не дрогнуло), и он предложил услуги собственных артистов.
– Извините, хер Ландо, но у меня нет никакого желания работать с зарубежными кадрами, – развел я руками. – Уверяю вас, в нашей стране достаточно владеющих немецким языком одаренных людей. Другие наши проекты говорят сами за себя – наши граждане прекрасно справляются.
Потому что цель «заработать бабла» – глубоко побочная, мы тут занавес дырявим вообще-то, а иностранные артисты в этом подмога слабая.
– Если
