в сторону коридора. – И мне просто любопытно – зачем?
– За Занавесом же издаются, – пожал плечами Полевой. – И до тебя издавались. Обычное согласование важных бюрократических моментов, – поморщился, как бы показав, где он эту бюрократию видал.
– Понял! – отозвался я. – Тогда мы пойдем книжки заносить куда следует. После командировки с вами встретимся, про канал подробно поговорим.
– Куда тебя отправляют?
– В Японию.
– Удивительно – какой-то невнятный, уж извини, рассказик в картинках хрен пойми про что, а такой эффект, – приложил «Наруто» Полевой.
– Вы пожилой, вам не понять, – отмахнулся я.
– Ну-ка иди сюда, – со зловещей улыбкой поманил он меня пальцем.
– Не-а! – с интонациями зайца из «Ну, погоди!» ответил я, и мы с Вилкой выбежали из кабинета.
Глава 2
Закинув куда положено «Имя розы», отправились в «кинокрыло». Никаких Тарковских в этот раз не встретилось, поэтому сразу пошли к Василию Петровичу – хороший мужик, вот и попросил меня к нему «прикрепить». Постучали, вошли, поздоровались, я отдал сценарий кино про самбиста и спросил:
– Василий Петрович, а что у нас про войну планируют в ближайшее время снимать?
– Сейчас, – он поднялся из-за стола и зарылся в картотечный шкаф. Перебирая папочки, перечислил. – «В бой идут одни старики» – это о летчиках. «Освобождение» – еще две серии снимаем. Смотрел? – повернулся ко мне.
– Все три вышедших, – с улыбкой кивнул я.
Он продолжил:
– «Проверка на дорогах» – о партизанах, Алексей Герман снимает. «Офицеры» – о двух товарищах, которые прошли путь от войны с басмачами до Великой отечественной, генералами стали. «Горячий снег» – про Сталинград. «Командир счастливой «Щуки»» – о подводниках. Пока все, – он закрыл шкаф и вернулся за стол. – А тебе зачем?
– Часть этих фильмов – черно-белая? – спросил я.
– Так, – подтвердил он.
– Черно-белое кино смотреть не так здорово, как цветное, – с детской улыбкой заявил я. – Василий Петрович, а можно на деньги фонда закупить для всех этих фильмов цветной пленки? В конце концов – вторая половина двадцатого века, а мы как Чарли Чаплин, блин – двумя цветами пользуемся.
– Некоторые товарищи считают, что цвет фильмам только вредит, – осторожно заметил Василий Петрович.
– Неволить наши творческие единицы не стоит, – покивал я. – Расстроятся и начнут саботировать – поди потом докажи, что режиссер не старается. Они же хитрые, сделают вид, что это такой художественный прием.
– Так и будет! – гоготнул Василий Петрович.
– В таком случае давайте поспрашиваем – если кто-то будет против, пусть снимает в двух цветах. Но если нет – фонд с огромной радостью раскрасит Советское кино о войне. Да даже больше – давайте масштабируем это вообще
