мне было стыдно идти на следующую репу, словами не передать.
– Что случилось? – тихо спросила Рита и провела пальцем по шраму из скотча на корпусе «расчёски».
– Ну, там, – я поморщился, – он грохнулся в подъезде с лестницы. Вот трещина. Ручка у кофра оторвалась на ровном месте просто.
– Да, жаль, – покачала она головой. Мы оба одновременно вздохнули.
И всё равно я был счастлив те месяцы.
Саша
Однажды Макс пришёл на репу не один. Я дико удивился. Он пришёл с девицей, довольно вульгарной. Не моё дело. У всех разные вкусы. И в принципе, я могу понять, почему Макс её подцепил. Сиськи у неё были что надо! И она это знала, потому что её декольте доходило аж до самой нижней чакры. И не пялиться туда было невозможно.
Я подошёл к столику, где мы всегда встречались перед репетицией, и его, этот столик наш, даже не признал сперва. В глаза первым делом бросилось декольте, а потом лицо этой девушки. Не дурнушка, но и не красавица. Обычное такое лицо, без изюминки. И имени её я, конечно, не запомнил. А она смотрела на меня хищно, прям раздевала глазами. Я опешил вроде, остановился, потом только заметил Макса и Лëху.
– Здрасти, – растерянно сказал я.
– О, здорова, братан, – помахал мне Макс. – Давай бери стул.
Я было подался к соседнему столику, чтобы вытянуть из-под него стул. Но девица меня остановила:
– Эй, красавчик, оставь, я подвинуть, не трамвай!
Она спрыгнула со стула и приземлилась Максу на колени, обвила его шею руками и при этом залилась таким громким и неуместным хохотом, что я вздрогнул. Я вопросительно посмотрел на Лëху. Но ему было норм. Он молча курил и с кем-то переписывался в телефоне.
А потом пришла Рита.
– О, наша девушка с веслом! – улыбнулся Лëха и отложил телефон. Я оглянулся и с облегчением выдохнул. Рита шла к нам, сияя, как всегда. Я уж, грешным делом подумал, что парни решили заменить её на эту… Как мне вообще в голову это могло прийти?
А Рита, к моему ужасу, была страшно рада этой новой Максовой подружке. Я вспомнил, что и мне она вот так же была рада в нашу первую встречу. И мне это очень тогда понравилось. Меня это пленило. Вот это вот её обращение к чужому человеку, будто знаешь его всю жизнь. Как будто он куда-то уезжал, а теперь вернулся, и ты безумно счастлив его снова видеть. И дело было не во мне, я понял, не в том, что я какой-то уникальный, а это просто у Риты такая манера общаться со всеми. Вообще со всеми вокруг. Я даже приуныл от осознания.
И хотя, я заметил, девица просто с лица сошла, когда увидела Риту, они обе так мило общались, как давнишние подруги. У меня в голове крутилось слово «лёгкость». Да, Рита была лёгкая, очень лёгкая, как пёрышко, и ласковая. И этим притягивала людей. А меня, голодного до доброты и внимания, и подавно.
Я устал. И почему-то было неприятно всё, вся репетиция в целом. Как будто в наш идеально слаженный уютный мир вторгся кто-то посторонний, кто-то с недобрыми
