его славного – Добрыня Никитич.
Тем временем во дворце князь подошёл к покоям своей племянницы и постучался в дверь.
– Забава, – протянул он. – Забавушка…
– Иду-у, – нараспев откликнулась она.
Дверь отворилась, и показалась девушка с длинными каштановыми косами.
– Здравствуй, дядюшка, – сказала она и поцеловала его.
– Я вот здесь пораскинул… – осторожно начал князь, – замуж тебе пора.
– За кого? – испуганно спросила она, широко распахнув глаза.
– Да мало ли женихов пригожих, – торопливо ответил князь и показал Забаве ларец, который до этого прятал за спиной. – Вот, погляди.
Князь прошёл в покои, поставил ларец на стол и открыл его. Внутри были небольшие портреты.
– Вот. – Князь взял в руку один из них. – Чем не жених? Красавец, весь костюм золотом вышит, богатый.
Он показал портрет Забаве. Увидев на нём чьё-то перекошенное лицо с большими зубами, она воскликнула:
– Да где же красавец-то? Он же кривой!
Князь внимательнее всмотрелся в портрет жениха.
– Ну где, где кривой? – Он вытянул вперёд руку с портретом, а второй закрыл левый глаз. – К тому же, ежели вот так смотреть, то ничего и не кривой, а совсем даже наоборот. – Князь схватил другой портрет и сказал: – А вот посмотри, какой важный. Сразу видно – чужестранец. И тоже, говорят, богатый.
Забава выхватила портрет из рук князя и стала по очереди доставать из ларца портреты каждого из женихов.
– Этот тощий, этот толстый, – говорила она, возмущаясь. – У этого глаза глупые, про этого и говорить нечего, а этот вообще старый и нос у него картошкой.
Услышав последние слова, её дядя нахмурился. Забава ещё раз повнимательнее взглянула на портрет и испуганно ахнула: на нём был нарисован сам князь.
– Ой, прости, дядя… – виновато сказала она.
– Ничего, ничего, – поспешно сказал он и, забрав свой портрет, спрятал его в карман. – Гляди, выбирай. – Он резко пододвинул ларец к племяннице. – Да не затягивай. Вот тебе моё родительское слово, – строго сказал князь, подняв указательный палец, и быстро вышел из комнаты.
Забава посмотрела на себя в большое зеркало, висевшее над столом, и вздохнула. Вдруг дверь скрипнула, приоткрылась, и в комнату опять заглянул князь.
– И кстати, я на той картинке просто плохо получился, – сказал он и снова вышел, громко хлопнув дверью.
Дело было к ночи. Последние лучи солнца обагряли полоску горизонта, а где-то высоко в небе уже виднелся месяц. По бескрайней степи не спеша ехали два всадника. Один, на крупном коне, был статный, в кольчуге и с копьём, а другой, на белой лошади, был тонкий, в красном кафтане и с луком за спиной.
– Вон там заночуем, а утром крепость брать будем, – сказал
