пробормотала Анна с влажными от надвигающихся слез глазами и перешла подальше, расположившись ближе к воде.
Андрей дернулся к ней, но Федор помотал головой. А Лиза, наконец, разрешила Вадиму себя обнять. Алёхин, как никогда, понимал, что сильным иногда нужно давать возможность побыть слабыми, но не мешать, оставить их в одиночестве. У Анны здесь нет близких, а для своей жены Вадим был готов пойти на все. В том числе и на нарушение неписанных правил.
Вскоре Оксану первой отвели спать. Она выбрала белый домик, в первом ряду, не крайний. Крайний же, по соседству, черного цвета, определил для себя Андрей. Напротив белого дома, в сером, решили поселиться Лиза и Вадим, а их с краю взялся «прикрывать» Федор, которому достался дом серый в крапинку. Так, незанятым остался стоящий посередине фиолетовый дом, напугавший Марка, а Анне пришлось временно поселиться между Иваном и Оксаной, как раз напротив пустующего.
Но разошлись по новоизбранным жилищам не сразу. После Оксаны Вадим уговорил лечь Лизавету, сам отправился дремать и Иван, определенно не желавший ни поддерживать беседу, ни строить общие планы. Таким образом, у костра остались Алёхин, Федор и Андрей, причем Вадиму и самому не терпелось спать, но ему было стыдно оставлять мужчин сторожить огонь, тогда как он тоже мог сгодиться на эту роль. Уйдя, он бы расписался в страхе и слабости, а на отшельника вроде Ивана Вадим точно не походил.
– Как твоя нога? – спросил у него Андрей, помешивая угольки тонкой палкой.
– Ничего не изменилось.
– Твоя жена не умеет справляться с вывихами?
– Она бы рискнула, но боится напортачить.
– Я подумал, что сумею вправить, – предложил он. – Делал подобное с плечом, лодыжка – вряд ли сильно иначе.
– Уверен? – ощутил волну страха Вадим.
– Если рискну и провалюсь я, то не почувствую перед тобой вины, как и ты за то, что доверился мне, – рассудил Андрей. Что никак не обнадежило Алёхина. Он, ища поддержки, посмотрел на Федора.
– Решайся, а то промучаешься, – сказал тот.
Вадим тяжко вздохнул и выдохнул. Наконец, кивнул. Андрей пересел к нему с другой стороны, снял с Алёхина шлепанец и легонько пальцами ощупал кость. При этом охотник закатал рукава своей рубахи, и Вадиму бросились в глаза порезы на запястьях. Учитывая юный возраст Андрея, они вполне могли означать то неприятное, что сразу пришло Алёхину в голову. А доверяться после такого расхотелось.
– Что смотришь? – заметил Кострин. – Ах это. Не резал я себя, вены не вскрывал. У меня еще и не такие шрамы на теле.
– Как ты путешествовал-то с боеприпасами? – задал Вадим давно вертящийся на языке вопрос.
– У меня на все есть лицензия. Я же говорил, что охотник, – нетерпеливо объяснил Андрей. – А официально работаю я инспектором по выявлению браконьеров в лесах.
– Ого, – оценил Вадим. – А в Таиланде тоже кого-то ловил? Зачем
