Вж-ж-жик. Вж-жик. Кто-то водил зубьями по дереву. Ага, вон и тонкая сосенка задрожала в такт.
– Лиза, – строго и громко сказала Марина, – я всё вижу!
Заклинание сработало, пиление прекратилось.
«Сейчас будет проверка», – подумала Марина, устраиваясь с линзой поудобнее.
Вж-жик.
– Лиза!
Из-за еловых веток показалась белокурая голова, глаза горят интересом.
– Эй, а как ты видишь?
– А вот так.
– У тебя какой-то модуль? «Орлиное зрение»?
– Да, модуль. «Старшая сестра» называется. А где хворост?
– Хворост? – задумалась Лиза.
– Чая не будет, – заключила Марина. Ветки тут же схлопнулись, и по лесу промчался маленький торнадо. Через несколько минут кипа хвороста уже лежала перед Мариной, и та довольно хлопнула в ладоши.
– Ура! Тащи кружку.
Другой тары для готовки у них не было.
Потом они сидели на берегу, прихлёбывая из горячей кружки, и играли в слова. Солнце поднималось всё выше и выше, золотя озеро. Кожа предвкушала осенние холода и грелась впрок.
– Марин, – Лиза вдруг прервала игру, – а тот доктор – он хороший человек?
– Да, – улыбнулась Марина.
– Лучше папы?
– Гораздо, – вырвалось у Марины. Она почувствовала гнев и зарождающуюся ненависть и машинально посмотрела на часы. Было двадцать минут второго.
* * *
Марина пришла в себя в каком-то полуподвале, заваленном всяким хламом. Может, здесь было что-то вроде приёмной – два стола с креслами, древний компьютер, календари на стенах. В углу какие-то доски, садовый инвентарь и топор. На полу валялись газеты. Одна из них, раскрытая на середине, пестрела красным и зелёным. Зелёное было правильным, красное – нет. Марина пыталась прочесть заголовки и чувствовала какую-то гниль в словах – неважно, каким цветом они были подсвечены. «Смотрите-ка, „война“ у них зелёное слово. „Война со всеми, если понадобится“. Если понадобится…»
В груди ярким знаменем развевалось какое-то новое чувство. Это было непередаваемое ощущение абсолютного понимания устройства мира и единственно верного способа его переделать. Зелёным и красным окрасилось всё. Зелёные мысли думать можно, красные – нельзя. От зелёных слов нужно заходиться в экстазе, от красных – впадать в бешенство. Всё просто. Никаких полутонов. Никаких других цветов. Красное – стреляй. Стреляй? Она вспомнила праздник на площади, превратившийся в парад, превратившийся в бойню, и её пробила дрожь. «Дальше заговорят ядерные ракеты» – прочла она зелёную надпись в газете. Конечно. Они, должно быть, уже в пути.
За дверью, которую Марина автоматически заперла, когда пряталась, раздались шаги. В тот же миг, как девушка посмотрела на дверь, она отчётливо увидела подсвеченные силуэты
