смысле, помогает «раскрыть глаза». Для людей, которые уверовали во всесилие материальных законов, достижение гармонии, как внутренней, так и внешней – недостижимо. Поскольку материальный план бытия подразумевает зацикленность, т.е. постоянное возвращение в исходную точку. Наполнить чашу материальными ценностями невозможно по одной причине – у чаши отсутствует дно. ЕЕ наполнение возможно опытом – духовным, интеллектуальным, психическим. Никто не говорит, что вещественный мир не нужен. Это основа, фундамент на котором строится вся программа ИВ, она как мать дает жизнь всему остальному.
Хорошо быть стариком – сама природа программы как бы напоминает, что не мешало бы остановиться и посмотреть на окружающий мир несколько иначе, без подростковой жестокости и нетерпеливости, однозначности и эгоизма. Это как предложение ступить на другой уровень развития, некий бонус в игре, которого никто не видит и хочет воспринимать.
Хорошо быть стариком, только никто этого не понимает. Появляется возможность стать добрее, а значит и мудрее, уже некуда спешить и расстраиваться по поводу того, что не успеваешь. «Доброта – признак старости» – надпись на пристани в одном приморском городе.
Хорошо быть стариком, появляется откуда-то ирония по поводу всего и себя, в частности. Можно не прятать свое желание быть смешным, нелепым. Делать те вещи, которые важны для тебя —искать и находить самого себя, свое истинное предназначение, а не жить с теми шаблонами, которыми грузили тебя окружающие в течении долгого времени.
Три состояния покоя (который нам только снится)
Где и когда эти неземные состояния покоя сумел почувствовать Николай? Начало этих ощущений, вероятно, пришло к нему с начала его фактической жизни. Он не знал, как это можно лучше объяснить, те ощущения безмятежности, безбрежного спокойствия и мира внутри. Это то, что было до начала жизни, вероятно в материнском теле. Все мутно и расплывчато, всё в красных и бордовых тонах, тепло, приятно и мягко, и всё состояние насквозь проникнуто заботой и любовью. Этот странный слепок дремучих воспоминаний, настоящих или ложных, изредка всплывали в сознании Николая на протяжении всей его жизни, накладываясь и сливаясь с другими, при этом оставался эталоном покоя. Позже он всплывал в других ситуациях и состояниях, становясь неким маркером, базовой точкой сравнения.
Ник ощутил нечто подобное состояние, когда лежал со своей возлюбленной в институтском общежитии в одной кровати, они были обнажены, на дворе стоял июнь. Его удивило, что он не испытал физического влечения к подруге, несмотря на её прекрасные формы и её хорошее настроение. Зато Ник испытал нечто иное – более объёмное и значимое чувство: как будто он соприкоснулся с чем то очень родным и близким состоянием, но давно напрочь забытым. Этот момент возник, когда вдруг их милая, ничего не значащая болтовня, вдруг прекратилась и возникла пауза, которая просто
