реакцию. И, конечно, сопротивления не встретила. Я растерялся. Хотя нет. Я ошалел, замерев на какую-то долю секунды, а потом… потом ее язык прошелся по нижней губе, скользнул внутрь, сплетаясь с моим. Это отрезвило подобно уколу кофеина, заструившегося по венам.
Поцелуй со вкусом растопленного шоколада и спелой черешни – тягучий, сладкий, мягкий, пробуждающий откуда-то из глубины сознания томное желание.
Мы совсем друг друга не знали, но сплетали языки и губы так, будто на наших плечах десятилетия вместе – таким правильным все казалось.
Пальцы легли на бедра девушки, она слегка развела ноги в стороны, позволяя устроиться между острых коленей, а затем и вовсе стянула с себя вязаный топ, обнажая точеную фигуру.
Ладони поднялись, очерчивая талию, несильно сжимая бронзовую кожу, проводя по ребрам и останавливаясь на груди.
Элизабет из-под полуопущенных ресниц наблюдала за тем, как мои губы проделали тот же путь, что и руки, как язык обвел торчащий сосок, прочертил дорожку до шеи.
Тихий стон разлетелся по каюте, теплые пальцы Элизабет обхватили мои щеки, она несколько секунд вглядывалась в мое лицо, может быть, хотела передумать, может быть, пыталась прочитать мысли. Я не знал. Но в конце концов, ее губы снова коснулись моих. Так, будто мы остались одни на дрейфующей яхте в океане.
Элизабет потянула с меня футболку, ловко расстегнула ремень на брюках, пока я расправлялся с пуговицей на коротких джинсовых шортах. Девчонка явно была фанаткой хиппи. Может быть, поэтому казалась немного безумной. И я бы не сказал, что это пугало. Кажется, она жила ярче, чем любой существующий человек. Хотелось бы и мне иметь такую свободу, выбирать, кем хочешь стать, что делать, но у меня была только эта ночь. Ночь, когда мир еще не содрогался от событий.
Мы избавились от одежды, я потянулся к тумбочке за презервативом. Элизабет опустилась на кровать поверх одеяла, совершенно обнаженная, ни капли не стесняясь своей наготы. Она любила себя. Это виделось в каждом взгляде, в каждом движении.
И сейчас, когда она касалась себя, игриво закусив губу и не отводя взгляда от меня, я был готов сойти с ума от желания. Хотелось стать частью ее свободы. И я сделал это – устроился между стройных ног, тягуче медленно поцеловал, убеждаясь в том, что ее поцелуи походили на пьяную вишню. Она вся была пьянящей. Иначе и не объяснялся этот безумный секс с первой встречной девушкой.
Я толкнулся вперед, Элизабет тихо застонала, ухватившись за мои плечи и сцепив ноги за спиной. Кажется, ее уже совсем не беспокоила царапина.
И я наблюдал за приоткрывшимися губами, за тем, как Элизабет втягивала воздух сквозь сжатые зубы, как закатывала глаза и как крупные бисеринки пота скатывались по бронзовой коже. А она не стеснялась помогать себе, несдержанно стонала и оставляла смазанные поцелуи.
Вдруг Элизабет приподнялась, положила ладонь на мою грудь и посмотрела снизу-вверх.
– Хочу быть сверху, красавчик, – кто я такой, чтобы отказать?
Я легко перевернулся, устраивая
